Флеш Рояль
Шрифт:
— И изменить своей Диане? Что ты друг мой, с такими девочками не надо играть, Вадим, их надо любить и читать им стихи.
Динка явно услышала зубовный скрежет, раздавшийся — не может быть! — сразу с двух сторон. Справа подошел Тимур и внаглую уселся за покерный стол, развернувшись к ним. Максим продолжал возвышаться за спинами игроков. Динке стало смешно.
— «Выткался на озере алый свет зари. На бору со звонами плачут глухари. Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло», — Александр сделал паузу и посмотрел на нее, выжидая.
— «Только
— А ты помнишь, что там дальше? — он вдруг хитро взглянул на нее. — «Зацелую допьяна, изомну, как цвет…»
— Ну, это же Есенин, у него все так, — Динка снова сгребла выигрыш. Вот и славненько, а то только что три раздачи подряд выплачивала. Долго они мурыжат вторую тысячу. — Мне его «Скандалист» больше нравится.
— Вадим, а я не верил, что где-то остались девушки, которые любят поэзию, — в глазах Александра прыгали смешинки, но было еще что-то, что совершенно завораживало Динку.
— Я и не люблю, — призналась она. — Это мама любит, я подсмотрела у нее в сборнике.
— А что ты там ещё подсмотрела, душа моя?
Динка задумалась. Пожалуй, этот стих нравился ей больше всего.
— «Мело, мело по всей земле, во все пределы. Свеча горела на столе, свеча горела…»
— Все, — Александр хлопнул себя по колену и достал следующую тысячу. Ну наконец-то. — Я влюбился в нее, Вадим. Хорошо, не поэзия. Живопись?
— Дали, — не задумываясь, ответила Динка.
— «Сон, навеянный полетом пчелы»? — саркастически взглянул на нее Вадим, Александр разочарованно хмыкнул. Ну да, репродукцию этой картины печатали разве что не на туалетной бумаге.
— «Рынок рабов и невидимый бюст Вольтера», — удивленно покачала головой Динка.
— И где там Вольтер? — внимательно прищурился Александр.
— Да посередине прямо, где монашки. Правда, я долго не могла разглядеть, — призналась она, — а когда уходила, обернулась и сразу увидела.
— Где увидела? — уточнил Вадим.
— На выставке.
— Она на выставки ходит, — простонал Александр. — Решено, друг мой, я женюсь.
— Так ты женат, — напомнил ему Вадим.
— Помню я, помню, — отмахнулся Александр. Да, кольцо на его пальце Динка увидела сразу. — Но позволь мне хотя бы помечать.
Динка сама поражалась, как так выходило. Она сначала давала ему выиграть, а потом за пару раздач забирала все вчистую, и мужчина снова менял деньги.
— Тебе нравится наша игра? — негромко говорил ей Александр и заглядывал в глаза. И Динка неожиданно отмечала, как от его бархатного голоса по телу бегут мурашки. Потрясающе сексуальный голос у этого красивого мужчины. — Я все время проигрываю, а даже этого не замечаю. Видишь, как у нас все идет? Как хороший секс, неспешный и неторопливый. Ты любишь такой?
Неспешный и неторопливый? Скорее сносящий все на своем пути, как цунами, накрывающий с головой и оставляющий от разума жалкие ошметки, но она знала только одного мужчину, с которым такое было бы возможно, и сейчас
— Вы хотите, чтобы меня уволили? — снова улыбнулась Динка, подавляя дрожь в пальцах и сама себе изумляясь, она видела, как перекосило Домина и была за это несказанно благодарна Александру. Справа вообще доносилось грозное утробное рычание, или этого никто кроме нее не слышит?
Ей очень нравилась их игра, и сам мужчина однозначно нравился. Впервые за все это время Дина смотрела на мужчину и не сравнивала его с Максимом. И он ее… волновал.
— «Постель из ландышей пуста, лети в мой сад, голубка», — напевал себе под нос Александр и смотрел на Дину, а ей было уютно под этим взглядом, тем более, когда по верхам метались молнии, извергаемые Доминым. Да какие там молнии, настоящий перекрестный огонь.
— «И роза падает с куста, тебе на грудь, голубка», — продолжал напевать и завораживающе смотреть Александр, проигрывая третью тысячу и даже не догадываясь о тех ужасающих воронках от прицельно бьющих снарядов, которые дымились вокруг карточного стола.
***
— Алексей, смени крупье, — раздался холодный голос Домина, звучал он жестко и отрывисто, — они уже пять часов стоят за столом.
— Я буду играть только с девушкой, — развернувшись вполоборота, не менее жестко ответил ему Александр.
— Алексей, они пропустили ужин, — продолжил так, словно внизу тявкала мелкая собачонка.
— Спасибо, я не голодна, Максим Георгиевич, — сказала Дина, глядя в глаза Домину и увидела, что тот едва сдерживается. Тимур поднялся из-за покерного стола и подошел ближе. И у нее мороз по коже пошел.
Если Горец всегда источал вокруг флюиды агрессии, то Тимура она привыкла воспринимать, как милого парня из соседнего дома, и теперь Динка поняла, как ошибалась. Все правильно, правой рукой Горца милые парни из соседнего дома не становятся. В его раздутых ноздрях, взгляде изподлобья сквозило что-то звериное, и Динка вдруг испугалась за Александра. Еще убьют его эти два бешеных придурка.
Зато Александр вел себя совершенно спокойно. Вадим рядом чуть напрягся, его рука скользнула к борту летнего светлого пиджака. Там оружие, точно. Никак он телохранитель, а не приятель, а Динка еще удивлялась, зачем в такую жару нужен пиджак, пусть и летний. Тимур заметил движение и плавно переместился за спину Вадима. Александр подался вперед и заговорщицки спросил у Динки, кивком головы указывая назад:
— Что, автомат под сидением возит?
— Не знаю. Я не езжу в его машине, — холодно ответила Динка и увидела, как закаменело лицо Домина. Ей было неприятно, что Александр понял причину такого настроения у себя за спиной. Она не принадлежит ни одному из этих двоих, она совершенно свободна, и это ее право общаться с понравившимся мужчиной.
Александр снова развернулся и сказал недовольным голосом, ни к кому не обращаясь.
— Сохраняйте спокойствие, господа. Послушайте хорошую музыку, «Лунную сонату», например.