Флэшмоб-террор
Шрифт:
– Последний, - твердо сказал Трохин.
– Доверьтесь мне, я, между прочим, иду на большой риск чтобы сделать все законно. Через двадцать минут вы будете дома.
– Куда мы летим?
– сурово спросил Трохин.
– В церковь, - просто ответил Ваня.
– Зачем?
– Там вы примете сан.
– Зачем?!!
– Я нашел хитрую лазейку в законе. Вы примете сан и сразу вернетесь в свое прошлое. И начнете там вести религиозную пропаганду.
– Никогда!
– А никто и не заставит, все равно недоказуемо. Но вы уже в сане, и за религиозную
– К вашей эре?
– усмехнулся Трохин.
– Своим ходом? Боюсь, не дотяну.
– Тем более, какие проблемы? Схема понятна?
– И не подумаю!
– разозлился Трохин.
– Какой сан? Какая пропаганда? Я атеист!
– Вы уже говорили, - кивнул Ваня, - Именно поэтому мы, гражданин Трохин, летим в атеистическую церковь, я уже договорился с ее Батей, он ждет нас.
– Какая еще атеистическая церковь?
– возмутился Трохин.
– Что за бред?!!
– А как же вы себе мыслите, гражданин Трохин?
– удивился Ваня, - Все верующие мира будут зарабатывать законные бонусы за свою веру, а атеисты не смогут? Дискриминация по религиозному признаку. Атеисты тоже граждане! Они имеют такое же право на свою веру и на свои храмы, как и все прочие!
– Но они же не верующие?!
– Разумеется. Это основное положение всех атеистических конфессий отрицание Бога.
– Конфессий?!
– У атеистов много конфессий, все различаются, и не все хорошо меж собой ладят. Старообрядцы на своих иконах изображают Шимпанзе. Раскольники Орангутанга-самку с детенышем. Рефоромисты Новой школы поклоняются лику Австралопитека, а на шее носят цепочку с подвеской в виде крошечного каменного топорика.
– У меня нет слов, - сказал Трохин.
– Кстати о словах, - Ваня внимательно глянул на него, - Сразу предупреждаю: не вздумайте где-нибудь написать "Обезьяна" с маленькой буквы.
Трохин промолчал.
– Так о чем я?
– продолжил Ваня, - У Гагарианцев вообще нет икон, в их храмах лишь статуи: Дарвин на пальме и Гагарин верхом на ракете. У Гагарианцев сохранился обряд жертвоприношения - в канун Небесной пасхи двенадцатого апреля они сжигают свою любимую книгу или одежду, символически принося ее в жертву науке. Очень красивый старинный обряд.
– А мы в какую церковь летим?
– устало вздохнул Трохин.
– Я решил, что вам это без разницы, - кивнул Ваня, - И мы летим в филиал Славной церкви. Это самая крупная атеистическая церковь на территории свободного Евроиндоафрокитая.
Трохин замолчал и долго смотрел вниз, на серую пелену облаков. Облака были темными и беспросветными. Разрывов не было. Океан не мелькал.
– Могу я напоследок позадавать тебе пару вопросов, какие захочу? спросил Трохин неожиданно для себя самого.
– Любые!
– кивнул Ваня.
– Нас никто не слышит.
– Любые?
– ехидно улыбнулся Трохин, - Ты спишь со своей Ингой?
– Что?
– Ваня дернулся и чуть не выпустил из рук
– Ты сказал, что могу задавать любые вопросы. А до этого обещал не подавать на меня в суд. Я спросил: ты спишь со своей Ингой? Ну, трахаешься? Секс? Или как у вас называется?
Ваня долго молчал. Затем вздохнул и ответил:
– Мы занимались несколько раз киберсексом. А настоящим сексом не занимается никто. Или почти никто.
– А откуда дети?!
– Искусственное оплодотворение. Чтобы заниматься сексом, надо бесконечно доверять партнеру. Надо быть уверенным, что наутро никто не побежит подавать в суд за моральный ущерб. А моральный ущерб в этом случае будет круче чем даже иск инфоканалов...
– Ужасный век, ужасные сердца, - пробормотал Трохин, - Но тогда последний вопрос: а в чем заключается ваша свобода? Если вы ничего не можете ни сказать, ни сделать? Ни трахнуть?
– Основное право гражданина - это право на свободу от проявлений чужих свобод, - бойко протараторил Ваня как по учебнику.
– Это главный закон, других законов нет. Гражданин свободен. Он может творить все, что захочет.
– Это как?
– не понял Трохин.
– Все? И убить человека?
– Да, - кивнул Ваня.
– Свобода безгранична. Вы свободны даже убивать людей. Но!
– Ваня поднял палец, - Только так, чтобы это никому не мешало. Вы сможете убить человека так, чтобы это ему не помешало? Нет. Потому что он имеет право на свободу от проявлений вашей свободы его убивать. Неужели это так трудно понять?
– Черт побери! Господи! Как мне надоел этот свободный мир!
– всплеснул руками Трохин, - Извини, Ваня, ничего личного... Как мне надоели все эти граждане, готовые судиться по каждому пустяку! Как мне надоели эти ваши законы! Эти толпы зевак! Флэшмобщиков! Невеж из ньюсов!
– Плохо расслышал последнюю фразу, - насторожился Ваня, - Мне показалось, или вы опять произнесли наше запрещенное слово?
– Показалось, - сухо бросил Трохин.
– Мы уже подлетаем, гражданин Трохин, - кивнул Ваня, - Я понимаю, вы многого натерпелись. Потерпите еще чуть-чуть, и скоро будете дома... Если не начнете в церкви говорить все то, что говорите при мне.
– Я понимаю, - кивнул Трохин, - Не дурак.
* * *
Ваня умело посадил кар, распахнул люк, выглянул, замер и присвистнул. Трохин тоже выглянул и увидел большой купол церкви и ворота. Но перед воротами шеренгой стояли стражники.
– Вот те на, гражданин Трохин...
– пробормотал Ваня.
– Вас хотят остановить. Но это не войска ООЦ, это стражники инфоканала "Сурен"...
– Все пропало?
– безнадежно спросил Трохин.
– Отчего же, - вздохнул Ваня, вынимая свою хабу-хабу.
– Раз я обещал, все будет хорошо. Вылезаем и медленно идем к воротам. Ох, какие у меня будут потом неприятности...
Трохин неуклюже выбрался из кара, но Ваня обогнал его и зашагал впереди. Шеренга стражников стояла молча. Все они были рослыми, в их руках поблескивали белые дубинки. Когда оставалась пара шагов, Ваня вдруг остановился, и Трохин чуть не налетел на него.