Флетч
Шрифт:
— Сильные наркотики?
— Очень.
— Кто эти люди?
— Их можно разделить на две группы. Первая — бродяги, бездомные странники, которые не могут обосноваться на одном месте. Некоторые из них просто любят солнце, но они не задерживаются на этом пляже. Те, кто остается, наркоманы. Они знают, что могут получить там хороший, качественный товар. Кое-кому из них под сорок лет. Другие, вроде Бобби, гораздо моложе.
— Расскажи мне о Бобби.
— Боже, ты, оказывается, слушаешь. Бобби пятнадцать лет, блондинка
— Ты с ней живешь?
— Ей же надо на кого-то опереться.
— Пятнадцать лет! И ты еще смеешь упрекать меня!
— Она пришла с парнем старше меня. Из Иллинойса. Отец у нее — дантист. Влюбилась в этого парня, увидев его в уличном кафетерии, собрала рюкзак и ушла с ним. Когда она окончательно пристрастилась к наркотикам, он смылся. Она стала наркоманкой еще до нашей встречи.
— Kaк ты за нее платишь?
— Из расходного счета. Графы «Завтрак» и «Ленч».
— Ты не боишься закона, Флетч? Ей же только пятнадцать.
— Если нет жалоб, закон спит, как праведник.
— Правило Флетчера, да?
— Вторая группа — местные подростки. Они приезжают после школы в размалеванных «фольксвагенах» с досками для серфинга и покупают товар на папашкины трудовые денежки. Как и следовало ожидать, полиции далеко не безразлично их увлечение наркотиками. Во всяком случае, одного из этих ребят, Монтгомери, забирают каждую неделю и увозят с пляжа. Его отец большая шишка в городе. Но он появляется снова, побитый и улыбающийся.
— Почему подростки приезжают именно на этот пляж?
— Потому что там продают наркотики.
— Кто их продает?
— Старый бродяга, которого зовут Ватсаяна. Думаю, ему никак не меньше тридцати пяти. Как ни странно, у него добрые глаза. Худой, как скелет. Местные подростки прозвали его Толстяк Сэм.
— Почему ты не сдаешь статью, если тебе так много известно?
— Потому что я не знаю, каким образом попадают наркотики к Толстяку Сэму. Не сходятся у меня концы с концами. Вроде бы он постоянно сидит в своей лачуге. Я следил за ним десять дней, но он лишь продавал, продавал, продавал. Я знаю, где он хранит товар. У него тайник в выбоине пляжной стены. Когда прошел слух, что запасы Толстяка Сэма подходят к концу, я тридцать шесть часов не спускал глаз с тайника. Толстяк Сэм не покидал пляжа. Никто не подходил к тайнику. Но через тридцать шесть часов у него вновь появились наркотики. И торговля пошла без всяких ограничений. Я ничего не могу понять.
— Ты проглядел курьера, вот и вся загадка.
— Благодарю.
— Ты занят этим делом уже три недели.
— Не так уж и долго.
— Почему бы не использовать то, что есть? Закрыть торговое предприятие Толстяка Сэма?
— При чем тут Толстяк Сэм? Через месяц все начнется сначала. Будь ты настоящим журналистом, Клара, поняла бы, что нельзя давать статью, не установив, кто снабжает наркотиками Толстяка Сэма.
— Mы
— Возможно.
— У тебя есть фотографии Толстяка Сэма, продающего наркотики?
— Да.
— Давай их опубликуем.
— Ни за что. Ты получишь статью, когда она будет готова. По моему убеждению, цель журналиста состоит совсем не в том, чтобы засадить за решетку мелкую сошку, вроде Толстяка Сэма. Тем более что он будет на свободе через двенадцать часов.
— Френк волнуется.
— Успокоить его — твоя забота.
— Жаль, что не могу заказать себе сладкое.
Флетч ел клубничное пирожное с кремом.
— Ты не выполнил моего указания, — продолжала Клара. Флетч спокойно дожевывал пирожное. — Я не разрешала тебе приезжать сюда. Во-первых, мы хотим, чтобы ты оставался на пляже, пока не закончишь статью. Во-вторых, тебя могли раскрыть. Тот, кто снабжает наркотиками Толстяка Сэма, мог следить за тобой. Если он видел, как ты садился в «альфа-ромео» или… как там называется твоя машина, чтобы поехать в «Ньюс-трибюн», можно считать тебя мертвым.
— Хорошее пирожное. У меня «МG».
— Что?
— «МG».
— Я не понимаю тебя.
— Моя машина марка «МG».
— Ясно. Тебя могут убить.
— Сначала я привезу тебе статью.
— Ты полагаешь, что можешь вернуться на пляж?
— Безусловно.
— С тобой ничего не случится?
— Поедем вместе, и ты все узнаешь сама.
— Нет уж, спасибо. Но вот о чем я подумала, Флетч. Надо связаться с местной полицией и сообщить, кто ты, чем занимаешься на пляже.
Флетч положил вилку не стол и бросил на Клару испепеляющий взгляд.
— Если ты это сделаешь, Клара, то умрешь раньше меня. Это я тебе гарантирую.
— Мы отвечаем за тебя, Флетчер.
— Вот и отвечайте, черт бы вас побрал! Ты никому ничего не скажешь! Никому и ничего! О боже, ну зачем я согласился поговорить с тобой, ты же круглая идиотка!
— Хорошо, Флетчер, успокойся. Люди смотрят.
— Плевать мне на них.
— Я не буду звонить в полицию… пока не буду.
— Не только в полицию, вообще никому не звони. Если мне понадобится помощь, я найду к кому обратиться.
— Хорошо, Флетчер. Хорошо, хорошо, хорошо!
— Ты просто дура.
— Теперь последний вопрос… твоя «Бронзовая звезда»
— Что с ней?
— В твое отсутствие редакцию осаждали не только орды склизких адвокатов, нанятых дюжиной твоих бывших жен. Звонили с военно-морской базы.
— И что?
— Ты награжден «Бронзовой звездой».
— Давным-давно.
— Ты не получил ее.
— Совершенно верно.
— Почему?
— Ей не место в ломбарде.
— Что ты хочешь этим сказать?