Флейта для чемпиона
Шрифт:
– А я кто же?
– настойчиво спрашивала Надежда Татьяну.
– Ты махалой будешь, - Татьяна вручила ей красный и белый флажки.
– Итак!
– крикнула Цветкова как бы на весь мир - таким пронзительным был её голос.
– Да здравствуют полные олимпийские игры! Игры Тела и Души! Силы и Ума! Долой поговорку: сила есть - ума не надо! И да здравствует Сила, полная Ума! И да здравствует Ум, полный Силы!.. В общем, кто хочет проявить спортивность своего не только спортивного таланта, пусть записывается у Геннадия
– Опять золотые, - сказал Гусь, шутливо хватаясь за лохмы своих длинных волос.
– А пока марафон-игры по прыжкам в высоту продолжаются, - весело объявила Цветкова.
– Первым прыгает Масюков, приготовиться Ларионову, Масюков заявляет высоту, - сказал диктор Виктор.
– Я готов!
– успел переодеться Вениамин.
– Иду на два метра двадцать!
– Масюков, на какую высоту идёшь?
– завертела головой Надежда, разыскивая его.
– Да сбежал он! Зря кричишь!
– сказал Тарас.
– Вот тебе раз! А кто же будет конкурировать с Ларионовым? Весь график игр нам сорвал, - вновь засуетилась Елена.
– Гусь будет с Ларионовым конкурировать, - веско сказал Веня.
– Как Гусь? У него же нет в зачёте ни одного прыжка.
– Все сто пятьдесят попыток и все в зачёте, - ответил Веня. Можете поверить моему честному слову.
– Он достаёт из кармана куртки блокнот: - Вот его результаты ста пятидесяти прыжков в высоту... В итоге всего на метр ниже меня.
– И передал блокнот Леониду.
Лена с недоверием рассмотрела:
– И это взято всё без чемодана?
– И даже без свистка, но, правда... под покровом тёмной ночи... Но в нашем уставе не сказано, что прыгать надо обязательно днём.
– Гусь, то есть Гусев, заказывай высоту!
– успокоилась Елена.
– Я иду... на два метра и... очко сантиметров... э... извините, не очко, а на двадцать один сантиметр!..
– натянул майку Гусев.
Болельщики закричали и засвистели в ожидании.
– Ну, ребята, жить становится интересно!..
– воскликнул Вениамин.
Гусь вышел на разбег. Все притихли... Он сосредоточился, долго покачиваясь на одной ноге, затем стремительно сорвался с места и побежал. Он бежал по двору вокруг сектора для прыжков, легко подпрыгивая над землёй, словно мифологический бог греческой торговли Гермес, у которого, согласно дошедшей до нас скульптуре, к ступням ног были прикреплены маленькие крылышки.
– Странный разбег, - сказал Тарас.
– У каждого свой, - объяснил Ларионов.
– Гусев считает: чтобы хорошо прыгать, надо хорошо разбежаться.
К этому времени Гусь легко взлетел над планкой и взял высоту с первой попытки. И по сравнению с тем, чем уже удивил всех Виктор Гусев, это уже никого особенно не удивило. И хотя Татьяна Цветкова и до
– Приготовиться к прыжку Гераклу!
– громко крикнула она и тут же поправилась: - Я хотела сказать - Ларионову!.. "Хотя то, что совершил Ларионов - это тоже кое-что, - думала она.
– Съехать с горы, как в слаломе, и сбить на глазах судей и болельщиков все флажки! Ну, почти все! А оказывается: не сбить ни одного. А что?
– подумала она ещё.
– Живи Геракл сейчас, он, может, вот так и начал бы свою жизнь... А подвиги, что ж, они все впереди. У кого, у кого, а у Ларионова-то..."
Ларионов, раскачиваясь на одной ноге, готовился к прыжку.
– А планку видишь одну?
– тихо из-за спины спросил его Леонид Толкалин.
– Одну!
– ответил Ларионов.
– Значит, преодолел переутомление?
– Преодолел.
– Я тебе говорил, что тебе надо влюбиться в девушку!
– Но ведь в свою девушку, а не в чужую, так?
– сказал Ларионов.
И что-то совсем новое почудилось Татьяне Цветковой в этих мальчишках, взлетающих над планкой вместе со стихами раннего Эренбурга и позднего Евтушенко. "Нет, Гусь! Ну, Гусь! Вот Гусь!.." И вся эта безумная идея в духе Нильса Бора. И чёрт с ним, с этим Масюковым, что всё это он придумал из зависти к Ларионову. И что ещё будут соревнования и по стихам и песням, и что Лена Гуляева будет выступать с художественной гимнастикой, и что Толкалин будет читать свою поэму "Пересеченье". И Татьяна повторила про себя понравившиеся строки из этой поэмы: "...главное в жизни имеет значение пересечение, пересечение, словно в кроссворде слово сквозь слово снова рождает понятие новое, так вот и в жизни имеет значение пересечение, пересечение. Пересекаются всюду зачем-то кто-то когда-то и где-то и с кем-то..." И что Тарас Сидякин выставит на конкурс свои картины, и что при всём при этом будут присутствовать древние греки, вернее, их изображения: Дискобол, Геракл, Апоксимен, Дорифор, Зевс-громовержец - и что ещё этот поэт Ксенофан тоже будет вроде как бы участник всего этого. И он сам и его стихи:
Пусть и могучих кулачных бойцов не имеет наш город,
Нет ни борцов крепышей, ни пятиборцев лихих,
Ни бегуна быстроногого (как средоточия мощи,
Что в состязаньи мужи ценят превыше всего),
Но всё равно в благоденствии город цветущий пребудет,
Радости мало для всех, если в упорной борьбе
Стать победителем в играх удастся кому-то:
Город весь наш оттого станет едва ли сильней.
...несправедливо.
Если искусству ума силу народ предпочтёт...