Флейта Вивьен.Бунтарка в академии Смерти
Шрифт:
— А вот и я! Как хорошо! Ай, как хорошо! — Чок, сияя, ворвался к ним с подносом, полным еды.
Фрукты, лепёшки, орешки, ароматный чай, даже земляничное варенье — наверное, от Анук.
— Давайте-ка за стол! Радость-то какая, да, Вивьен? Бабушка приехала! Рада, девочка? Сейчас, сейчас…
Чок расставил яркие, расписные чашки по кругу, растёр меж ладоней орехи, стирая шелуху. Ту шелуху канно как бы невзначай выбросил в камин — погас мёртвый огонь. Чок суетился, бегая туда-сюда, бормоча что-то тёплое, ласковое… Таял иней, Маки уже уплетал орехи, а Вивьен, стараясь глубоко дышать, медленно приходила в себя.
— Ну, садитесь!
— Нет, — Вивьен перевела упрямый взгляд с бабушки на Чока. — Нет. Хватит! Хватит морочить мне голову. Хватит врать. Никаких улыбок и сладкого варенья. Простите. Я люблю вас, но… Или вы всё мне расскажете, или… Или я уйду. Правду я всё равно узнаю. Я понимаю, что раз мне не говорят, значит, на это есть свои причины. Но…я так больше не могу. Понимаете?
Повисла пауза. Все молчали. Вдруг… За стеной послышался шорох. Замаскированная под книжный шкаф потайная дверь скрипнула, и в комнате появилась…
— Анук?
— Я, девочка, я, — улыбнулась старушка. — Как у вас тут хорошо-то… Чай. Варенье. Она права, — Анук, усаживаясь в кресло, достала трубку.
Ароматный голубой дымок поплыл по воздуху, огибая массивные канделябры украшенные черепами, залетая в пустые глазницы и вновь вырываясь на свободу. Запахло вишней.
– Права, — повторила Анук. — Вивьен надо всё рассказать. Она сильная девочка. Она справится.
Глава 11 Очищение
Описание: Смерть сидит у ярко пылающего костра. Падают листья, на лезвие косы Смерти присела птичка. Осень.
Символизм и значение в раскладе: Беды позади, волнения и печали горят в огне, очищая душу. Сжигая мосты, мы приобретаем силы для чего-то нового. Опавшие листья у ног Смерти говорят о поддержке родовых связей, костёр так же несёт в себе значение рода. В костре с тихим шорохом тлеют опавшие листья — это духи предков посылают сил, а их души наблюдают за нами в образе маленьких птичек. В очищающем пламени сгорают родовые проклятья, обиды, ошибки — всё, что мешает нам с новыми силами двигаться дальше.
Вывод: Оставь всё в прошлом! Отпусти обиды, не держи зла. Разведи костёр и поговори с душами предков. Карта также может говорить о том, что вопрошающему необходим магический ритуал очищения.
Чок тяжело вздохнул. Поднялся.
— Анук… Принести зеркало?
— Неси, — кивнула старуха и подмигнула Вивьен. — Не бойся, дочка. Всё будет хорошо.
— Надо рассказать ей до того, как она увидит, — бабушка обняла внучку и прижала к себе.
— Рассказывайте, — Вивьен не выдержала. — Что бы ни было — я готова ко всему. Мне до смерти надоели тайны, да простит меня Тёмная Леди.
— Твоя правда, дочка, — кивнула Анук, затянулась и долго, долго выпускала голубоватый дым.
Дым заполнил комнату. Сквозь него Вивьен слышала мерный голос старухи, рассказывающий историю.
— Это было двадцать лет назад, дочка. Знаешь, кто мы? Мы все? Я, Чок, другие «служащие» замка?
— Знаю, — кивнула Вивьен. — Вы — канно.
— Верно, девочка. Канно. Жрецы Смерти. Это нам Костлявая подарила карты — те самые,
— Да, — Вивьен кивнула. — Каждый раз, как прохожу мимо.
— И мне тоже! И Чоку. Нам всем! Мы можем о чём-то попросить Ключницу. Мы просим. Просим и благодарим в ответ. Красные яблоки, дым ароматных сигар, благовония. Мы храним её фигурки над кроватью, шепчем Тёмной Леди молитвы. Просим её укрыть под своей мантией. Мы просим Костлявую нас забрать. Просим вернуть того, кто на её пороге. Мы живём, чувствуя сердцем её дыхание здесь, в живом мире. Мы видим её в цветущем кладбищенском вьюнке. Слышим в карканье воронов, улыбаемся ей, растирая меж пальцев гриб, проросший из праха. Она, наша Смерть — в пепле костра. В дыме трубки. В опавших листьях, шелестящих под ногами, в мерцающем подлунном мхе, посаженном вдоль могильных оградок. Всё это не имеет никакого отношения к магии некромантов, дочка. Они пытаются заставить мир, в котором Смерть — полноправная хозяйка, подчиниться на время. И им это удаётся. Вот только расплата приходит всегда. Всякое насилие порождает лишь насилие — запомни, Вивьен.
— Но… Что всё это значит? Я… Я не понимаю.
— Не понимаешь, — вздохнула Анук. — Конечно, не понимаешь. Ты слушай. Слушай и не перебивай.
— Канно хранят свои знания, передавая их из уст в уста, — продолжила бабушка. — Они дали обет не выдавать секрет другим — ибо чёрной душе те знания откроют дорогу, и тогда в мире нарушится устоявшийся порядок. Смерть открылась канно, потому что верила в их чистые души. Но есть маги… Те, что берут силой, если не удаётся добиться своего уговорами. В наши дни уже почти не осталось ни канно с их знаниями, ни чёрных некромантов с их жаждой власти и запретными ритуалами. Всё контролирует Совет. Каждый член Совета дал клятву поступать во имя сохранения баланса магических потоков. Иди сюда, Виви. Иди, я кое-что тебе покажу…
Пока бабушка говорила, комната наполнилась людьми. Канно. Они незаметно просачивались из потайной дверцы. Появилось зеркало — небольшое, но очень старое — почерневшая от времени, растрескавшаяся поверхность, а рамка… Сразу видно — хранители артефакта — почитатели Смерти. Бабушка подвела Вивьен к зеркалу. Обняла и чуть сжала плечи, видимо, желая подбодрить. Комната наполнилась шёпотом канно и дымом трубки Анук. Вивьен была готова ко всему. Она ожидала чего угодно, вплоть до того что она и есть сама Смерть, умертвие или ещё чего похуже! Но когда бабушка, посмотрев ей в глаза, с тяжёлым вздохом сняла с её шеи простенькое ожерелье с деревянными бусинами в форме раскрашенных черепов, то…
Зеркало пошло рябью, и Вивьен увидела… Это была она и не она одновременно. Кожа стала смуглее, ещё выше скулы, глаза остались того же чайного оттенка, только волосы потемнели. Вдруг Вивьен поняла:
— Предок… Карты. Я — канно?
— Не просто канно, девочка, — улыбнулся Чок, который всё это время держал зеркало, что-то бормоча про себя. — Ты — последняя из рода. Рода, так тщательно уничтожаемого некромантами!
— Чёрными некромантами, — поправила Анук.
— Не велика разница…