Флибустьер. Магриб («Ворон»)

Ахманов Михаил Сергеевич

Де Пернель скрылся в каменном одноэтажном строении, приткнувшемся у самых ворот форта, – видимо, кордегардии. Вышел он примерно через час, снял шляпу и помахал ею в воздухе, подавая условленный знак. Его перевязь больше не топорщилась – видно, капитан портовой стражи оказался человеком разумным, уважавшим золото, мальтийских рыцарей и флаг Французского королевства. Серов велел дать салют из носовых орудий и спускать шлюпки.

Съезжавшие на берег были разбиты на группы, и в каждой – француз или два и кто-то из британцев, умевших спросить на французском пинту рома и девушку. Впрочем, вряд ли в Кальяри был ром, но, несомненно, имелся его заменитель.

С экипажем отбывали ван Мандер,

Хрипатый Боб и оба сержанта, Кук и Тернан. Их задача заключалась в том, чтобы вернуть людей на борт в случае неприятностей, а если этому будут противиться, вести людей на штурм форта и перерезать испанцев. Но «Ворон» был не беззащитен – Тегг и двадцать канониров сидели на пушечной палубе у бочонка рома. Сэмсон Тегг обладал уникальным талантом: сколько бы он ни выпил и как бы ни был пьян, ядра, пущенные им, летели точно в цель.

Шлюпки отбыли. Военные суда в кальярской гавани не маячили, но на рейде и у причалов нашлось дюжины полторы торговых парусников, мальтийских, генуэзских и испанских. Наверняка, проплывая мимо, корсары обшаривали их опытным взором, прикидывали, что загружено в трюмы фелюк и бригантин, судачили, найдется ли чем поживиться. Это был такой же безусловный рефлекс, как способность дышать; чужое добро не давало покоя, руки тянулись к ножам, глаза пылали алчным блеском.

Серов следил с квартердека, как де Пернель со своим эскортом исчезает в узких тихих переулках, как с палуб «Дрозда» и «Дятла» толпой спускаются корсары, как из причаливших шлюпок лезут его молодцы. На улицах, что примыкали к гавани, вдруг появился народ, двери таверн и лавок распахнулись, задымили очаги, встали строем шеренги бочек, голоса зазывал смешались с воплями женщин, нищих и мальчишек, ревом ослов, звоном посуды и грохотом, с каким выбивали у бочек дно.

Последним с «Дятла» спустился шкипер Чак Бонс в сопровождении двух корабельных плотников, огляделся, поймал за шиворот какого-то парнишку и начал что-то ему втолковывать. Кивнув, парень повел Бонса мимо причалов – должно быть, на верфь, к местным мастерам.

«Ворон» покачивался на мелкой волне. Серов, привычно сохраняя равновесие, ходил от борта к борту, иногда останавливаясь и глядя на город. Там шли пьянка и веселье; грохнуло несколько выстрелов, но никто не завопил от боли – должно быть, палили от избытка чувств. На корабле было непривычно тихо, лишь с пушечной палубы долетали бульканье и звон кружек. Наверху, на всем пространстве от бака до юта, только трое составляли компанию Серову: Рик Бразилец у левого борта, Абдалла – у правого и Мартин Деласкес, дежуривший за штурвалом.

Ближе к вечеру на пирсе появился рыцарь де Пернель в сопровождении хмурого осанистого господина. За ними шли двое молодых людей, по виду – приказчиков, и корсары с «Дрозда». Они подогнали лодку, навалились на весла, и минут через десять де Пернель со своими спутниками уже стоял на палубе фрегата.

– Почтенный Морис Вальжан, купец и арматор из Марселя, – заговорил он на французском, представляя осанистого. – А это, – поклон в сторону Серова, – мессир Андре де Серра. Как я вам говорил, мсье Вальжан, он послан в эти воды… хмм… соизволением его величества Людовика, дабы укоротить магрибских разбойников. – Лицо рыцаря порозовело – врать он не любил. – Признаюсь, мессир капитан, что сам я с мсье Вальжаном не знаком, но местная мальтийская община рекомендует его как человека серьезного, торгующего с Мальтой, Генуей, Сицилией и христианскими городами Магриба. Он просмотрел список наших товаров, готов взять весь груз, перевезти на берег и расплатиться серебряными ливрами. [68]

68

Ливр –

французская серебряная монета, весившая около 8 граммов. Таким образом, ливр равнялся примерно трети испанского талера.

– Ливры меня вполне устроят, – сказал Серов и крикнул: – Тегг! Поднимись на палубу!

Пронзительные глазки Вальжана обшаривали корабль, как бы пересчитывая мачты, реи и пушки «Ворона». Губы на его мрачной физиономии разомкнулись.

– Ваше судно – капер? – проскрипел он. – Имеете королевский патент?

– Это что-нибудь меняет?

– Разумеется, капитан. С патентом – одна цена, без патента – другая.

Скупщик краденого, мелькнуло у Серова в голове, пока он разглядывал хмурую рожу мсье Вальжана. Тот, в свою очередь, смотрел на него, будто делая зарубки на память. Потом обронил:

– Недавно мне довелось услышать про капитана Сируллу, явившегося из Вест-Индии с бандитским экипажем.

– Ничего о нем не знаю, мсье, и думаю, что к нашим торговым делам он отношения не имеет.

Покачиваясь, приблизился Тегг. От него разило спиртным за десять футов, но на ногах он держался крепко.

– Мой помощник мастер Тегг из Шотландии, [69] – молвил Серов, подмигивая бомбардиру. – Он говорит на гэльском и английском, но французский тоже понимает.

69

В те времена шотландцы, не желавшие мириться с британским господством, служили во многих странах, в том числе во Франции, Польше и России.

Сухо кивнув, купец буркнул:

– Моим людям нужно осмотреть груз. Могут они спуститься в трюмы?

– Тегг, проводи.

Когда второй помощник и приказчики исчезли, Серов велел Рику принести раскладной столик с табуретами и подать испанское вино. Вальжан уселся, взял кружку, но едва омочил в вине губы. Глаза у него были круглые, похожие на две монетки из потертого серебра. Он напоминал Серову московских бизнесменов – тех, что за сотню баксов продадут родную мать.

Приказчики оказались шустрыми – все осмотрели примерно за час, вылезли с Теггом на палубу и стали шептать хозяину в оба уха. Купец выслушал их, хмыкнул и сообщил:

– Я беру весь груз за сто двадцать тысяч ливров.

– Что за хрень! – рявкнул Тегг. – Это сорок тысяч талеров! Меньше половины цены!

– Возможно. – Вальжан уставился на бомбардира немигающим взглядом. – Я привезу названную сумму на закате, а к разгрузке корабля можно приступить немедленно. Мои люди опытны и будут работать всю ночь при свете факелов. Утром вы можете уйти. – Повернувшись на табурете, он бросил взгляд на «Дятла» и «Дрозда». – Я вижу, работы на ваших галерах идут полным ходом. К чему вам задерживаться в Кальяри, капитан? Мой опыт подсказывает, что моряки, которые пьют и дебоширят дольше суток, теряют боеспособность.

Тегг забормотал что-то о купчишках-кровопийцах – чтоб им в голову ударила козлиная моча! – обирающих бедных морских тружеников, но Серову все уже было ясно. Перед ним сидела акула, представитель местного бизнеса, скупавший награбленное за полцены, личность той же породы, что и российские приватизаторы. Впрочем, и сам он не мог похвастать, что приобрел кошениль, муслин и веницейскую посуду честным путем.

– Цена меня устраивает, но при одном условии, – произнес Серов. – К серебру вы добавите порох и ядра определенных калибров, свинец для пуль, канаты, парусное полотно и провиант. Мой помощник, – он кивнул на Тегга, – перечислит, что нам нужно и в каких количествах.