Флибустьерские волны
Шрифт:
– Нет, честно, откуда вы взялись? – спросила Кимберли.
– Никому не проговоритесь? – спросил Мазур таинственным шепотом. – Я решил подработать, нанялся к лорду Шелтону ловить марсиан, но они оказались хитрее и шарахнули мне по лодке каким-то синим лучом, так что я едва ноги унес... Ничего интересного, право. Давайте лучше поговорим о вас. Я тут мимоходом просмотрел газеты, ваши портреты на первых полосах. Кажется, уже все Карибское море в курсе, что вы поселились на Пасагуа в «проклятой гасиенде», будете ловить призраков, а мистер Билли Бат, –
– Какие именно газеты? – деловым тоном поинтересовался мистер Бат. – И чьи?
– В Сан-Лабарро, – сказал Мазур. – Названия я, честно говоря, не помню, но газета была толстая, цветная... Мисс Кимберли запечатлена в крайне элегантном купальнике, да и мимо вас репортеры не прошли, иначе откуда бы я узнал, как вас зовут. Мы ведь друг другу не представлены, насколько я помню?
– Сан-Лабарро – это неплохо, – с отрешенным видом протянул Билли Бат. – Это уже кое-что... Толстая и цветная... Я предпочел бы «Кроникл».
– Ну, это уж не от меня зависит, – сказал Мазур. – Чему был свидетелем, о том и рассказал... Главное, там подробно расписали, как вы оба намерены ловить привидений в том особняке, ничуть не пугаясь козней потустороннего мира...
На личико Кимберли набежала тень. Мазур окончательно убедился, что лично ей призраки категорически не по вкусу, и по доброй воле она ни за что бы не стала квартировать в «проклятой гасиенде», не говоря уж о том, чтобы гоняться за призраками с сачком по темным пыльным коридорам. Билли Бат, наоборот, выглядел столь самодовольным и радостным, что сомнений не оставалось – его идея гонит рекламную кампанию вскачь, как пьяный ямщик – лихую тройку.
Мазур огляделся. Сейчас, когда он стоял на палубе добротного корабля, все выглядело в совершенно ином свете – волнение на море представало совершенно пустяковым, и хмурое небо не пугало. Шхуна шла себе в волнах на раздутых парусах, Кимберли в белых шортах и красной непромокаемой курточке выглядела на шесть с плюсом, курс лежал в Пасагуа, и все неприятности позади...
– Вы до нитки промокли, Джонни, – сказала Кимберли заботливо. – Нужно будет вам что-нибудь найти... Выпьете? Пойдемте.
Вполголоса сказала что-то Билли Бату – тот проворно направился к ведущей в каюты лестнице, – подхватила Мазура под руку и повела на корму. Там, словно где-нибудь на веранде, красовался уставленный бутылками столик и несколько изящных шезлонгов. Все это плохо сочеталось с обликом шхуны, классической рабочей лошадки, не по своей воле превращенной в яхту кинозвездочки, но какая, собственно, разница?
Мазур уселся и принял у нее стакан. Незнакомец в белом, расположившись тут же, разглядывал Мазура с холодной вежливостью, держа свои впечатления и мысли при себе – а таковые, несомненно, были, появление Мазура этот тип, по глазам видно, воспринял без всякого восторга...
– Ах да, вы же незнакомы, – спохватилась Кимберли. – Джонни Мариш, кладоискатель, ищет испанский галеон, где покоится груда бочек с золотом...
Мазур вежливо
– Аугусто, – сказал незнакомец. – Аугусто Флорес. Профессия, увы, не столь романтическая, как у вас. Бизнесмен.
– Не переживайте, – сказал Мазур. – Не всем же быть кладоискателями, верно? Зато, могу спорить, доход у вас не в пример обильнее и стабильнее, чем у нас, ловцов фортуны...
– Я не жалуюсь, – спокойно кивнул Флорес.
Мазур разглядывал его открыто, с благодушной улыбкой неотесанного провинциала. Крепко сложенный брюнет примерно того же возраста, что и Мазур, невозмутимый, как удав...
Вот только зачем респектабельному бизнесмену, отправившемуся на морскую прогулку с кинозвездой, прихватывать с собой пушку? Мирный обыватель этого не заметил бы, но Мазур моментально засек надежно укрытую под белоснежной рубашкой навыпуск кобуру скрытого ношения, где угнездилась пушечка отнюдь не дамского калибра. Трудно делать выводы с ходу, даже у «морского дьявола» взгляд не рентгеновский, но, судя по некоторым наблюдениям, речь идет скорее о револьвере, чем о пистолете, что-то типа «кольта-спешиал» или «лламы». Интересно. Может, он нервный, мнительный, пиратов боится? Нет, чересчур уж невозмутимая рожа для нервного и мнительного...
Жаль, что Мазур не специализировался на испанском. Иначе можно было бы завязать разговор и, послушав, в два счета определить, откуда красавец родом – Эквадор, Аргентина, Парагвай... Что из Южной Америки – это точно.
– Вы тоже собираетесь ловить привидений, сеньор Флорес? – светским тоном поинтересовался Мазур.
– Вот уж чем бы я стал заниматься в последнюю очередь...
– Жаль, – сказал Мазур. – Под руководством столь очаровательного фельдмаршала, как мисс Стентон, я бы призраков ловил хоть целый год...
– Ваше дело, – едва шевеля губами, сказал Флорес.
«Эге, – подумал Мазур, перехватив его взгляд. – Призраки тебя, красавчик, конечно же, не интересуют вовсе, интерес у тебя в другом, дураку ясно – как бы половчее снять белые шортики с мисс Стентон... Ну, что поделать, желание вполне понятное и естественное... но зачем тебе все же пушечка даже здесь?»
Зато помянутая мисс Стентон оживилась:
– Джонни, а если я вас поймаю на слове? Касаемо призраков? Вы, кстати, не забыли, что приглашены на новоселье?
– Еще бы я забыл, – сказал Мазур. – Но, по-моему, речь не шла о сроках...
– Сегодня вечером.
– Фрак? Смокинг?
– Да ну, ерунда какая! – протянула она с этим своим очаровательным южным акцентом. – Приходите запросто.
Чем дольше Мазур к ней присматривался и приглядывался, тем сильнее убеждался, что девочка определенно, как говорится, из простых. Институтов не кончала, а по происхождению, точно, не из джентльменов-плантаторов, южных аристократов. Очень уж примечательное сочетание простоватости и цепкости – с самого низа карабкается, жемчужными зубками выгрызает просперити и паблисити... Ну что ж, ничего в этом нет плохого, наоборот.