Флибустьерский рай

Гаррисон Гарри

В одно мгновение эта задача сделалась для Язона главнейшей и неотложной. И момент для ее решения был уже как будто вполне подходящий: Морган допивал третий бокал разбавленного рома с подслащенным лаймом и веселел на глазах.

– Где Мета?
– резко спросил Язон, вклиниваясь в поток цветистых слов самовлюбленного флибустьера.

Морган замолчал, словно его выключили, дососал золотистую жидкость из бокала и пробурчал недовольно:

– Чего ты дергаешься, парень? С ней все в порядке.

– Я спрашиваю, где она?
– упрямо повторил Язон.

Флибустьеры не флибустьеры - любые бандиты во все века уважали силу и упорство.

– Здесь неподалеку.

Она отдыхает. Немножко плохо вела себя. Пришлось ей сделать укол. Язон вскочил, непроизвольно сжимая правой ладонью несуществующий пистолет, но вовремя совладал с собою и проговорил как можно спокойнее:

– Зря вы так...

– Зря мы так!
– передразнил Морган.
– Я же говорю, вела себя плохо.

Тони Ховарда без глаза оставила.

– Это плохо, - посочувствовал Язон незнакомому Тони Ховарду.

– Да ничего плохого, - странно откликнулся Морган.
– Два глаза - для флибустьера роскошь. Тони сам нарвался. Просто она ведь могла и убить кого-то. А это уже лишнее.
– Морган вдруг мечтательно зажмурился и помотал головой.
– А вообще, мировая девка - эта твоя Мета! Просто замечательная девка.

– Эй ты, полегче, мухарриб!
– Язон решил подпустить на всякий случай бранное дарханское словечко. Хуже не будет, а заодно и выяснит, как оно переводится. Не может этот полиглот с большой дороги не знать дарханского в элементарных пределах, раз уж орудовал на Жаркой Планете.
– Полегче! Слышишь? Она мне все-таки жена.

– Да я на нее не претендую, дуралей, - словно бы даже обиделся флибустьер.
– Просто дерется твоя девка отлично. Трех моих бойцов стоит, ей-Богу!

А потом словно проснулся.

– Как ты меня назвал?! Мухарриб?

"О, высокие звезды!
– промелькнуло в голове у Язона.
– Неужели перестарался? Вдруг это такое слово, за которое здесь башку снесут быстрее, чем за "козла", так что о значении его и узнать не успеешь?"

– Да кто тебя научил так ругаться?
– продолжал меж тем Морган.
– Чем тебе мухаррибы не понравились. Профессия как профессия, не хуже любой другой.

– Профессия?
– озадаченно переспросил Язон.

– Ну да, мухарриб - по-дархански означает "контрабандист".

Язон улыбнулся своей нелепой ошибке, а Морган начал хохотать:

– Ну все, Язон, теперь я буду звать тебя Мухарриб.

– Как тебе будет угодно. Но мы отвлеклись, капитан. Прикажи-ка доставить мою жену сюда. Я хочу видеть, что Мета жива. И я тебе обещаю: здесь она не будет себя плохо вести. К тому же втроем нам станет гораздо проще обо всем договариваться.

– Что ж, Язон, - миролюбиво сказал Морган, нажал кнопку на своем браслете, поднес его к уху, затем к губам и коротко шепнул что-то.
– Видит Бог, везет тебе сегодня. Пусть будет по-твоему. Минут через пять привезут твою девчонку.

Язон решил сменить тему, пока Морган, расслабленный недавним весельем, не посерьезнел и, чего доброго, не переменил своего решения:

– Скажи, Генри, мне действительно интересно - почему ты все время поминаешь Бога?

– Потому что я верю...
– Он запнулся, вспомнив свои же совсем недавние слова.
– Потому что у нас принято верить в Бога.

– В Единого Бога, как у дарханцев?
– решил уточнить Язон.

– При чем здесь это!
– бросил Морган раздраженно.
– Забудь про Дархан. Мы теперь не скоро туда вернемся. Проклятая планета! Не выпить толком, ни с девочками порезвиться. Как я устал от этих черномазых идиотов! Видишь ли, я купил там кусок пустыни вместе с одной добывающей фирмой. Это приносит деньги, но главное - я имею перевалочную базу совсем

рядом с "золотоносной" Кассилией, но в недоступной для нее зоне. И у меня прекрасные отношения с дарханскими властями. Потому что они уважают богатых и сильных, всех без разбору.
– Он помолчал.
– А вот я их всех ненавижу. Ты знаешь, как они добывают тяжелые металлы?

– Знаю, - сказал Язон, - открытым способом.

– Это надо видеть!
– все сильнее заводился Морган.
– Только песочек сдуют, метелочками сметут - и все! Дальше можно грести простой лопатой урановую руду. Но они не лопатами гребут, у них сотни роботов шуруют огромными ковшами мегатонны в год. Господи, ну почему такое бесценное сокровище досталось каким-то чокнутым религиозным фанатикам?! Почему?!

– Что же ты у них не отнимешь?
– мягко подколол Язон.

– Ты не поверишь, - откликнулся Морган серьезно, - но пока еще кишка тонка. Да, да, Кассилию пощипать намного проще. Но я и до этих доберусь, конечно. Ты только представь себе: моя фирма, моя земля, мои рабочие, мои роботы, а восемьдесят процентов - отдай Дархану. Потому что таков закон. Потому что на Жаркой Планете, осененной десницею Единого Бога Гхахаба, ни горсти песка не может принадлежать "неправильным". Так в их священной книге сказано. И ничего не поделаешь. Они нас грабят средь бела дня, а нам все равно выгодно с ними работать. Пока.

– Погоди, - растерялся Язон, - как ты назвал этого бога? Они же не произносят его имени.

– Они не произносят, а я произношу. Гхахаб по-ихнему означает "золото". Это действительно одно из древних имен Бога. Мне, например, очень нравится. Оно соответствует реальному положению дел. Золотишку-то и я готов поклоняться.

– Уф!
– выдохнул Язон.
– Теперь я совсем ничего не понимаю. Ты вообще кто? "Свободно плывущий" или обыкновенный мелкий бизнесмен с Дархана?

– Молчать, жалкий мухарриб! На Дархане работает мой управляющий, он даже не флибустьер. Нас много, мы идем к большим деньгам и большой власти разными способами, но я - лично я - всегда в свободном плавании. Моя свобода - мой главный козырь...

Опять пошло самолюбование и самовосхваление, которое немного раздражало. Впрочем, словечко "мухарриб" в этом контексте порадовало. Если человек сохраняет чувство юмора, значит, еще не все потеряно. Да и вообще, в целом Язон не переставал удивляться разносторонним способностям Моргана. Он-то ожидал увидеть грубого, скудоумного убийцу с низким лбом, маленькими глазками и волосатыми ручищами, по локоть в неотмываемой крови. А перед ним сидел едва ли не рафинированный интеллектуал, рассуждающий об этимологии иностранных слов, об экономике и религии.

И все равно он - убийца. Об этом не следовало забывать.

Морган плеснул себе еще и выпил. Язон тоже долил капельку в свой бокал, чтобы соответствовать, но пить уже не стал. Приближался весьма ответственный момент, когда должны были определиться их дальнейшие отношения.

– Я, кажется, спросил тебя о Боге?
– напомнил Язон.

– Да, - кивнул Морган.
– Мы верим в истинного Бога - Иисуса Христа. У нас так принято. Мы носим нательные крестики. Мы обращаемся к Богу с просьбами, и он посылает нам удачу. У нас есть церкви и капелланы. Они крестят наших детей, благословляют наши браки и провожают в последний путь наших убитых, если бывает такая возможность. Некоторые на моей планете верят в загробное существование, им легче и жить и умирать. Но я не верю ни во что, разве что в свободу, которую дал мне Иисус, и в удачу моей свободной планеты, которая принадлежит только самой себе, и потому ей будет принадлежать весь мир.