Флигель-Адъютант
Шрифт:
Есть только одна-единственная штука в мире, с которой не помогут ни штыки, ни деньги и власть, ни высочайший интеллект:
— Ваше Величество, вы что — влюбились?
Он спрятал лицо в ладони. А я еще раз глянул на всю обстановку этой маленькой комнаты, спрятанной в огромном роскошном дворце, и спросил снова:
— Влюбились по радио? По переписке? — мне нужно было это объяснить хотя бы самому себе.
Самым логичным сравнением казалось то, как фронтовики или заключенные находят себе жен с помощью почты — переписываются месяцами, а потом встречаются — и порой создают крепкие, любящие семьи. Я лично знавал
— И вы меня не осуждаете? — спросил он.
— С чего бы мне вас осуждать? Что может быть естественнее для молодого человека, чем влюбиться в понимающую девушку, которая готова его слушать? В ту, которая разделяет его интересы, обладает широким кругозором, незаурядным умом, твердым характером и определенным положением в обществе...
— Как это у вас получилось? — его удивление было неподдельным. — Вы так точно ее описали!
Простодушный Император? Или это только в одном конкретном случае?
— А какой еще может быть девушка, увлекающаяся радио? Это удовольствие — явно не для дурочек-мещанок или дам полусвета... Знаете — или вас обманывает какой-нибудь старый радист-извращенец, который притворяется женщиной, или она и вправду — неординарная личность.
Его лицо изменилось, он даже побледнел, представив такой вариант, а потом взял себя в руки и заговорил прерывистым голосом:
— Мы с ней поклялись друг другу говорить только правду, или не говорить вовсе. Она совсем юная, моложе меня — ей совсем недавно исполнилось восемнадцать. Замуж ее пока выдавать не собираются, какие-то семейные сложности... Но дело не только в этом — сейчас у нее серьезные проблемы. Ей угрожает опасность. И я не могу этого просто так оставить, понимаете? Она — единственная в мире может... Только ради нее я...Понимаете? — снова повторил он.
Я закрыл глаза — и перед моим внутренним взором тут же появилась Лиза.
— Понимаю, — вздохнул я.
— Так вы поможете?
— Всё, что угодно, Ваше Императорское Величество... — а что я еще мог сказать?
Одним росчерком пера в монаршей руке я оказался в чине флигель-адъютанта, то есть теперь имел право и был обязан находиться подле Императора. Карьерный рост! Полковник, лейб-гвардеец, флигель-адъютант... Для чего-то это было нужно, и тянущее чувство в груди подсказывало: впереди — далекая дорога.
Я шагал по коридорам дворца, пытаясь не потеряться, в поисках канцелярии — нужно было отдать туда, в архив, указ Его Величества о назначении меня, грешного, в ближнюю свиту. Задумавшись, едва не упустил момент, когда некто резкий и мощный ухватил меня самым бесцеремонным образом и утащил в темную комнату с наглухо завешанными окнами.
— Теряешь хватку! — сказал Феликс и довольно оскалился. — Как я тебя похитил, а?
— Это ты теряешь хватку, Карский, — я достал из кармана револьвер, который всё это время был направлен ему в пузо. — Не узнай я тебя спустя секунду — продырявил бы в шести местах.
— У-у-у-у, блатота, нахватался уголовных приемчиков... И что — метко получается
— А какая разница, если в упор? Мундир было бы жалко просто.
— Ладно, ладно. С хваткой у тебя всё в порядке. Теперь слушай, что происходит, и никому ни слова о нашем разговоре — даже Императору, смекаешь?
— Если он спросит напрямую — я не смогу соврать, — тут пришлось быть категоричным.
Феликс меня прекрасно понял. Все представители правящей династии в большей или меньшей степени обладали умением выворачивать человека наизнанку и заставлять говорить правду.
— Ну, так не ври — недоговаривай! Мне тебя что — учить? Как дитё малое, правду мне Арис про тебя говорил — инфантильный временами какой-то... Сколько у нас времени?
— Полчаса примерно, если покажешь, где ваша дурацкая канцелярия... — на "инфантила" я не обиделся.
— Она не моя, она Его Императорского Величества! — хохотнул Феликс. — И вообще, там не канцелярия, там цирк-шапито. Который уехал, а клоуны остались. Сам посмотришь... А пока — слушай.
Мы уселись на покрытый белым полотном диван, Карский закурил и начал рассказывать.
По всему выходило — Император вознамерился удрать. Ну, не насовсем, понятное дело. Он всё-таки юноша ответственный, а так — на полгодика примерно. И загодя для этого всё подготовил. Под предлогом объезда пределов Империи с целью ознакомления с насущными проблемами подданных подписал все документы — кому и какие полномочия на эти шесть месяцев переходят, кто будет входить в Регентский совет — во главе с Артуром Николаевичем Крестовским, конечно, а кто — заменит Его Величество на посту Верховного Главнокомандующего.
Как выяснилось из речи Феликса — для всего высшего света и даже для Тайного совета, который руководил Империей во времена Регентства, деятельность и интеллект молодого хозяина страны стали настоящим сюрпризом. Они-то рассчитывали получить символ, икону, наличие которой стабилизировало бы общество, а получили — настоящего правителя! Ну да, молодого... Но почти гениального! У него была абсолютная память, потрясающие математические способности, умение работать с огромными объемами информации и желание разобраться в каждой мелочи. Не хватало житейского опыта и общения со сверстниками — тут, как могла, помогала лейб-гвардия, но... Но Артур Николаевич идею поездки по городам и весям Империи поддержал — именно в этом ключе. Правитель должен видеть результаты своих действий и своего бездействия. Да и вообще — хозяину Империи нужен был отдых. А лучший отдых — это смена обстановки.
— Император задолбался, — сказал Карский. — Эмоциональное выгорание.
Еще бы! Возглавить великую державу в семнадцать, каково? А потом — несколько лет вкалывать как проклятый, разгребая последствия двух войн и двух революций... И вот теперь он нашел себе отдушину — эту неведомую радио-нимфу. Конечно, конторские слушали и перехватывали их переговоры, и прекрасно знали, что ее зовут Ясмин, и она из Шемахани. То ли придворная дама, то ли дочь какого-то знатного вельможи. Проблема была в том, что имя Ясмин в тех краях было очень распространенным среди знати, а нормальной резидентуры в этом прекрасном южном городе на берегу живописного озера не имелось, и выяснить, кто именно держит в доме передатчик такой мощности, чтобы общаться со столицей Империи, пока возможным не представлялось.