Флирт с дьяволом
Шрифт:
– Разве поймёшь этих серийных убийц? – с горечью произнёс Шартье. – Они же психопаты. А психопаты с логикой не в ладах. И как только полицейские упустили Фавроля? Не хватало ещё, чтобы он вернулся сюда и ещё когонибудь прирезал.
– Даже если он вернётся, вряд ли ему удастся пробраться в гостиницу, – заметил Предсмертный кошмар. – Полиция дежурит на всех входах и выходах.
– Полиция вообще ни на что не годится, – поморщился Грегуар. – Восемь убийств, совершённых Фавролем, она расценила,
– Что верно, то верно, – согласился рокер. – Скорей бы всё это закончилось, а то сидишь здесь, как в тюрьме. В жизни не видел более унылого места!
– Ну это вы зря, – возразил консьерж. – Наш отель – довольно известное место, своего рода местная достопримечательность. Его здание было построено в середине прошлого века и полностью реконструировано вскоре после второй мировой войны. Реконструкция не коснулась лишь наших знаменитых подземелий.
– Подземелий? – заинтересовался Алекс. – Здесь что, есть подземелья?
– Ну, подземелья – это слишком сильно сказано, – улыбнулся Шартье, – хотя по традиции их называют именно так. На самом деле это несколько подвалов, соединённых напоминающими лабиринт переходами.
– А зачем комуто потребовалось устраивать в подвалах лабиринты? – удивился ПК.
– Об этом надо было бы спросить у архитектора, – пожал плечами Грегуар. – Но получилось красиво. Кирпичные своды, арки, а уж винный погреб – просто загляденье! Кажется, что попадаешь в средневековый замок.
– А можно посмотреть? – спросил рокер. – Хоть развлекусь немного.
– Конечно. Без проблем, – ответил консьерж. – Войдёте в ресторан, там слева спускается вниз узкая лесенка. Дверь в подвал не заперта. Только вам придётся включить свет. Выключатель справа на стене, сразу да дверью.
– Спасибо, – обрадовался Предсмертный кошмар.
* * *
При виде вошедших в тренажёрный зал Гранье и Ледрю, Харитон скрипнул зубами от ярости.
– Значит вы решили раскрыть террористический заговор, инспектор? – ядовито произнёс он. – Что, повышения по службе захотелось? Или медальку получить? Будет вам повышение! И медалька вам будет! Так вот! Для начала я настаиваю на своём праве на телефонный звонок. Затем я требую присутствия своего адвоката. А за то, что вы, даже не предъявив мне официального обвинения, незаконно задержали меня, подвергали меня издевательствам и унижениям, приковав меня к этой железяке, как последнего галерного раба, я подам на вас в суд, на вас лично и на ваше полицейское управление. Между прочим, у меня есть выход на министра юстиции! Вы сами у меня сядете в тюрьму за то, что осмелились совершить подобное насилие надо мной и
– Я пришёл, чтобы принести вам мои извинения, – вежливо сказал инспектор. – Нас ввели в заблуждение. К счастью, полиция во всём разобралась, и обвинение в террористическоё деятельности снимается с вас.
– Что с вами случилось, инспектор? – удивлённо вскинул брови Ерофеев. – И с чего это вдруг вы решили, что мы ни в чём не виноваты? Ведь не далее, как полчаса назад вы утверждали, что мы – сборище убийц и террористов.
– Просто мы получили некоторую дополнительную информацию, – объяснил Гранье.
– И что же это за информация? – язвительно поинтересовался Харитон. – Да ни хрена вы не получали! Знаю я ваши ментовские штучки! Держу пари, что вы подслушивали наш разговор, причём наверняка без санкции соответствующих органов. К вашему сведению, это называется вмешательством в личную жизнь и нарушением гражданских прав. За это вы тоже ответите перед законом.
– Зато я не укрываю у себя в доме нелегальных эмигрантов, – отпарировал Гранье. – Только за это французское правительство вполне может лишить вас вида на жительство и выслать из страны.
– Ну уж нет, – возразил Ерофеев. – Это обычный турист. Просто я случайно встретил земляка и ненадолго приютил его. Я вообще не смотрел ему в паспорт.
– А вот это вы объясните службе эмиграции, – холодно произнёс инспектор. – А ваш подопечный отсидит в тюрьме по полной программе, причём по моей личной просьбе для него подберут особую камеру.
– Нет! – взмолился Драчинский. – Только не это! Харитон, миленький, будь другом, спаси меня! Век буду тебе благодарен!
– Ишь как запел! – мстительно заметил Большеухов. – Может ты и меня заодно "миленьким" назовёшь? В тюрьме тебе самое место!
– Ты что? – жалобно посмотрел на него поэт. – Мы же земляки! Ты не можешь всерьёз говорить такое! Ну хочешь, я тебе поэму посвящу?
– А вот этого не надо, – покачал головой Пьер. – Лучше посвяти поэму моей жене и бравому инспектору Гранье.
– Ну так что, мы договоримся? – поинтересовался инспектор.
– Это, как я понимаю, шантаж? – сердито спросил Ерофеев.
– Ну что вы! – всплеснул руками Гранье. – Как можно! Лучше назовём это дружеским соглашением о сотрудничестве и взаимопомощи.
– Ладно, – вздохнул Харитон. – Может, наконец, вы снимите с нас эти проклятые наручники?
* * *
Эжен Карданю, натыкаясь в темноте на стены, брёл по знаменитым подвалам отеля. Темноту Эжен не любил. К подземельям он тоже относился с опаской. И теперь в каждом углу ему мерещились скелеты и большие голодные крысы.