Флирт в ритме мамбо
Шрифт:
Флавия направилась было к прилавку, но вдруг остановилась и проговорила, удрученно покачав головой.
— Прости… Ты, наверное, думаешь, что я хотела скрыть от тебя свое прежнее замужество… Но… я просто забыла о нем… Я забыла обо всем, когда встретила тебя… Ты мне веришь?
— Боже мой… Верю ли я тебе? Подумать только! И ты спрашиваешь меня об этом после того, как нам пришлось пережить несколько мучительных дней разлуки по моей вине? — растроганно проговорил Диего. — Невероятно… Когда я ехал сюда, то молил бога только об одном: чтобы ты поверила мне…
— Но ведь я ничего не сказала тебе о Руджеро…
— И не нужно. Я сам все понял… И о вашем с ним браке, и о твоей жизни после
Флавия взяла факс в руки и быстро пробежала глазами первые строчки, но потом, растерянно опустившись на стул, принялась читать медленно, каждый раз возвращаясь к предыдущей строке, словно не веря тому, что поняла ее правильно. Диего сел рядом, с волнением наблюдая, как недоумение на ее лице сменяется сначала гневом, а затем выражением бесконечной усталости и обреченности. И когда она наконец медленно подняла на него опустошенный взгляд, Диего, взяв ее ладони в свои руки, запальчиво проговорил:
— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь… Вернее, о ком… Я понимаю, как это бывает горько: узнать о предательстве человека, который был тебе когда-то так дорог… Но теперь все в прошлом… Этот мерзавец не стоит того, чтобы ты вновь переживала из-за него… Я заставлю его ответить за все те злодеяния, что он пытался тебе причинить… Обязательно заставлю… Только, пожалуйста, не смотри так потерянно… Улыбнись, прошу тебя… Я так соскучился по твоей улыбке…
Флавия отрицательно покачала головой.
— Прости, но почему-то именно сейчас не получается…
На несколько секунд в магазине воцарилась тишина, прерываемая только веселым гомоном ребятишек, устроивших велосипедные гонки на площади. И вдруг Диего опустился перед Флавией на одно колено и, прижав ее ладони к своему бешено бьющемуся в груди сердцу, взволнованно проговорил:
— Когда я узнал, что ты уехала из отеля, я не мог больше работать там… Не мог оставаться там, зная, что не увижу в окне твоего лица, твоей улыбки… Я даже отказывался готовить фруктовый коктейль, зная, что к нему прикоснутся не твои губы… Я отказывался танцевать мамбо, зная, что в танце буду обнимать не тебя… Я отказывался гулять по вечерней улице Амигос, зная, что рядом со мной будешь не ты… И вот теперь я отказался жить в Санто-Доминго, зная, что ты не хочешь вернуться в этот город… Я приехал в Ареццо, чтобы быть рядом с тобой… Чтобы рассказать, как сильно я тебя люблю… Чтобы остаться в этом городе, даже если ты прогонишь меня… Остаться только для того, чтобы видеть тебя… Хотя бы издали…
Флавия улыбнулась, стараясь сдержать навернувшиеся на глаза слезы.
— Так, значит, та улица называется Амигос… — прошептала она, нежно погладив его по щеке. — А я думала, что так называется бар…
— И бар тоже, — прошептал в ответ Диего. — У них одинаковые названия…
— Как это здорово… — восхищенно протянула Флавия. — Всегда мечтала жить в городе, где улица и находящийся на ней бар имеют одно и то же название…
Диего радостно встрепенулся и, не вставая с колен, обнял ее за талию, крепко прижав к себе.
— Неужели ты согласна вернуться со мной в Санто-Доминго? — прерывающимся от волнения шепотом спросил он.
— Я согласна быть рядом с тобой в любом городе, в любой стране, находящейся на Земле и даже за ее пределами, — прошептала в ответ Флавия, не отводя от него влюбленного взгляда.
И тогда Диего приник к ее губам долгим, страстным поцелуем…
Им казалось, что этот поцелуй не прекращался ни на секунду. Он пьянил их и во время долгой прогулки по улочкам Ареццо, и во время неторопливой беседы на увитой плющом террасе кафе, и во время просмотра городских пейзажей, написанных уличными художниками, и
— Знаешь, о чем я мечтала все эти дни, вдали от тебя и Санто-Доминго? — спросила Флавия, устремив задумчивый взгляд в темноту безлюдной улицы. Вместо ответа Диего осторожно открыл свою дорожную сумку и, достав из нее небольшую картину в светло-коричневой рамке, беззвучно приблизился к Флавии и, встав за ее спиной, медленно вытянул руку вперед, демонстрируя изображенную на ней вечернюю улицу, залитую яркими огнями невысоких фонарей. Флавия, издав одновременно удивленный и восторженный возглас, нерешительно дотронулась ладонью до одного из них, словно опасаясь, что он в ту же секунду погаснет.
— Боже мой, это же «Амигос», верно? — с радостным волнением воскликнула она, изумленно глядя на Диего.
Он утвердительно кивнул.
— Да, это она самая… И даже бар тот же, где мы тогда танцевали с тобой…
— Невероятно… Как ты узнал, что эта сумеречная улица неотступно преследовала меня все дни, что я провела вдали от Санто-Доминго? — ошеломленно прошептала Флавия, не отрывая взгляда от темно-карих глаз Диего.
Он загадочно улыбнулся.
— А ты не догадываешься? — тоже шепотом спросил он.
Флавия отрицательно покачала головой.
— Все очень просто: вечер, проведенный с тобой в баре «Амигос», все это время преследовал меня так же неотступно… Преследовал каждую минуту, прожитую без тебя… — тихо проговорил Диего и, положив картину на подоконник, нежно обнял Флавию. — Я пришел в этот бар на следующий день после твоего отъезда, — взволнованно прошептал он ей на ухо, — и сразу же понял, что он никогда уже не будет таким, как в тот вечер… Таким необъяснимо призрачным и волшебным, словно существующим лишь в воображении… Таким, каким казался мне, когда ты была рядом… А потом Энрике рассказал мне, что ты тоже приходила туда… Провела несколько минут возле барной стойки в тоскливом одиночестве и ушла, так и не прикоснувшись к рому и не дослушав свою любимую итальянскую песню… Энрике спросил меня, из-за чего мы с тобой поссорились, и в это мгновение мне вдруг стало понятно, каким дураком я был, что осмелился отказаться от любви к тебе… От любви, которую я ждал столько лет… От любви к самой дорогой для меня девушке на свете… Вот тогда я и принял бесповоротное решение приехать сюда, в Ареццо, и остаться здесь, несмотря ни на что… А пока я добирался до твоего города, мою память продолжал преследовать тот вечер на улице Амигос… Я так привык к его призрачным образам, что, когда увидел их на картине, выставленной в витрине магазинчика, мне показалось, будто я брежу… Но потом понял, что эта картина реальность, и стал надеяться на то, что такое совпадение призрачных образов и реальности — это хороший знак…
Флавия обвила руками его шею, уткнувшись лицом в распахнутый воротник рубашки.
— И твои надежды оправдались? — с улыбкой спросила она.
Диего тоже улыбнулся в ответ.
— Причем самые смелые из них, — прошептал он, неторопливо развязывая пояс ее махрового халата.
— И много их было? — с шутливым любопытством поинтересовалась Флавия, проведя ладонью по его щеке.
— Очень много, — страстно прошептал Диего, целуя ее шею. — Я буду рассказывать тебе о них постепенно… Чтобы заинтриговать тебя и распалить твое воображение… Ну а самые интригующие я приберегу до возвращения в Санто-Доминго…