Флобер
Шрифт:
Несмотря на большие трудности, которые испытывал Флобер в ходе работы над «Госпожой Бовари», накопленную усталость, душевные волнения из-за крайне медленного рабочего процесса (некоторые сцены требовали много недель кропотливого труда: искать, копать, возвращаться назад, выкрикивать каждую фразу), он все же находит время для того, чтобы «откорректировать» и дать оценку скверным стихам, которые присылает ему Луиза. При этом он избегает резких слов, словно не хочет задеть самолюбие поэтессы. Еще больше он опасается взрывного характера своей возлюбленной, готовой в любой момент учинить скандал. И все же отдельные ремарки не могут никого обмануть: он находит ее стихи бездарными. Почему же он берется за такой неблагодарный труд? Безусловно, из чувства признательности, по привычке, из-за того что письма, которые он посылает Луизе, являются для него отдушиной. Они представляют собой автобиографическое произведение как довесок к роману, который он сочиняет, где ему приходится быть эдаким «застегнутым на все пуговицы»,
И все же он рвет эту нить осенью 1854 года. Поток его писем иссякает. 16 октября Флобер пишет Буйе: «Что до нее, все кончено».
В конце 1854 года Гюстав несколько недель живет в Париже. И совсем не собирается оповещать об этом Луизу. Для поездки в Париж у него есть по меньшей мере две причины: он взялся подыскать театр для постановки драмы «Госпожа де Монтарси», которую в этот момент пишет Луи Буйе. Его друг уехал из Руана в октябре 1853 года, чем сильно огорчил Гюстава. В конце концов Флобер принимает решение жить начиная с 1855 года несколько месяцев в году в Париже, поскольку зимой Круассе представляет собой весьма печальное зрелище. Кроме того, у него есть и другая, можно сказать, тайная причина: Гюстав вступил в связь с 26-летней актрисой Беатрикс Персон. Вот какой оборот принимает тяга к театральному искусству.
Луизе становится известно от общих знакомых о том, что Гюстав находится в Париже. И, конечно, она ищет с ним встречи. Она становится слишком назойливой. 15 марта 1855 года Гюстав пишет ей записку: «Мадам, я узнал, что вчера вечером Вы трижды приходили ко мне. Меня не было дома. Чтобы не подвергать Вас унижению с моей стороны по причине Вашей излишней настойчивости, сообщаю, что для Вас я недоступен никогда» [157] .
«Подлый трус, негодяй и мерзавец» [158] , — пишет Луиза на его конверте.
157
Письмо Луизе Коле. 6 марта 1855 года.
158
Там же.
Флобер не может покончить столь радикально со своей «Госпожой Бовари». Ему еще остается написать третью часть, повествующую о любовной идиллии несчастной Эммы с Леоном Дюпюи. В апреле 1855 года Гюстав возвращается в Круассе, чтобы сочинить эти «фривольные сцены» [159] . Чего стоит, например, вызвавший немало скандалов знаменитый эпизод с наемным экипажем, долго колесившим по улицам Руана, пока в нем происходили вещи, о которых предпочтительно умалчивать. Или встречи Эммы с любовником под предлогом, что она брала уроки музыки. Или непомерные денежные траты в лавке Лере у слащавого торговца, который также внес свою лепту в ее падение…
159
Письмо Луизе Коле. 17 июля 1852 года.
В Круассе появляется новое лицо, скрасившее одиночество Гюстава. Это Жюльетта Эрбер, молодая англичанка, гувернантка племянницы Каролины. «За столом, — пишет он Буйе, — часто и с большой охотой я заглядываюсь на ее грудь. Мне кажется, что она замечает мои нежные взгляды, поскольку за время обеда она пять или шесть раз заливается краской» [160] . Никто не сомневается, что с того времени между молодыми людьми завязываются отношения, которые будут продолжаться долгие годы. Гюстав тайно и часто ездит в Лондон, чтобы встретиться с Жюльеттой.
160
Письмо Луи Буйе. 23 мая 1855 года.
Что касается Луи Буйе, то дела у него идут из рук вон плохо. Театр «Комеди Франсез» не принимает его пьесу. Гюстав, предпринимая немало усилий, чтобы помочь другу (в итоге пьеса будет сыграна в «Одеоне» осенью 1856 года), пользуется случаем, чтобы писать Луи сердитые письма. В них он журит друга за ошибки и изливает свои эмоции по поводу отвращения ко времени, в котором они живут: «Меня душит волна ненависти к нашей эпохе. Я чувствую, как будто все содержимое моего желудка просится наружу через рот. Но я вовсе не хочу избавляться от нее. Я превращу ее в зловонную массу, которой испачкаю все, что происходит в XIX веке» [161] .
161
Письмо Луи Буйе. 23 мая 1855 года.
Наконец свершилось!
Книга закончена, а Гюстав все правит ее и правит, следуя указаниям Буйе, или же, как он говорит, посылает их к черту. Очевидно, что он хочет опубликовать свой роман, несмотря на то что раньше не думал об этом. Как можно положить такую книгу в ящик стола, словно неотправленное письмо? Он начал строить планы относительно будущего издания своего романа еще в те дни, когда писал письма Луизе: «Это произведение носит в основном критический или скорее анатомический характер. Читатель не заметит (я надеюсь) всю психологическую работу, спрятанную под формой, но он почувствует на себе ее воздействие» [162] .
162
Письмо Луизе Коле. 2 января 1854 года.
Очень скоро Гюставу придется в этом убедиться. Несмотря на короткую размолвку после одного сердитого письма, Гюстав возобновляет дружеские отношения с Максимом Дюканом. Его журнал «Ревю де Пари» пользуется большим успехом. Два номера в месяц, 160 страниц богатого литературного материала. Дюкан с нетерпением ждет, когда Флобер передаст ему роман, «уменьшенный примерно на 30 страниц, не считая множества то тут, то там вымаранных строк» [163] .
Гюстав не строит иллюзий относительно реакции общества на свое произведение, в котором он дает полное и глубокое исследование женской души, любовных заблуждений, глупости буржуазного общества и смертельно тоскливой провинциальной жизни. И все же Флобер не мог и предположить, что его книга вызовет такой скандал.
163
Письмо Луи Буйе. 1 июня 1856 года.
ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПРОЦЕСС
Флобер продал «Госпожу Бовари» журналу «Ревю де Пари» за две тысячи франков, то есть на наши деньги приблизительно за 10 тысяч евро. Можно сказать, что он продешевил за книгу, над которой трудился в поте лица целых пять лет. И все же скромность этой суммы способна удивить лишь того, кто никогда не публиковался.
Гюстав еще не пришел в себя от работы над своей «бедной Бовари». Он отлично сознает, что главная героиня его романа — универсальный литературный образ. Возможно, что вовсе не он является автором приписываемой ему знаменитой фразы: «Госпожа Бовари — это я». Может быть, он никогда не произносил ее (в присутствии Амелии Боске, одной из его подруг). «Госпожа Бовари» является доказательством того, что читатель не может оставаться полностью равнодушным к тому, что написано в книге. Можно сколько угодно метать гром и молнии, ненавидеть и проклинать этот роман и читать его, словно нести тяжкую провинность. Все равно его героиня отражает глубокое разочарование человека, для которого, по словам Луи Арагона, жизнь не представляет особой ценности. Все свои личные противоречия, утраченные иллюзии и идеалы, а также все те черты, которые он с горечью подметил у своих современников, Флобер воплотил в образе главной героини. И, конечно, она — это вовсе не Флобер по меньшей мере по двум причинам: она читала мало и совсем не те книги и, главное, тупо верила в романтическую любовь. Третья же причина, которая не делала чести главной героине: Эмма Бовари глупа как пробка. И в высшей степени. Ей не хватает отрешенности, сарказма, иронии, искрометного юмора и духовной утонченности автора, который пишет не только, повинуясь велению сердца, но и по зову разума. Героиня романа — мелкобуржуазная, малообразованная обывательница. Она из тех женщин, кто «думает задницей, а не головой» [164] . Ее внутренний мир подвергается дотошному анализу интеллектуалом высочайшего уровня. Кроме того, и надо это отметить, автор наделен саркастическим складом ума, и у него, несомненно, тяга к черному юмору. Кого не рассмешат описание шапки Шарля, эпизод на свадьбе, операции на ноге Ипполита или же поездки в наемном экипаже по улицам Руана, тому невозможно понять глубокий смысл этого великого и ужасного романа, вышедшего из-под пера довольно молодого человека, но, похоже, прожившего не одну, а три жизни. Порой забывается, что «Госпожа Бовари» — это его первый роман.
164
Письмо Луизе Коле. 24 апреля 1852 года.
Последствия не заставили себя долго ждать. Не успел Флобер отослать рукопись романа в «Ревю де Пари», как члены редколлегии впадают в панику. В империи шутки плохи с тем, что касается морали (или с тем, что дураки понимают под моралью). Журнал находится под особым наблюдением поборников нравственности из-за своей либеральной направленности. Напомним читателям, что в XIX веке слово «либеральный» обозначало в прямом смысле защиту всех свобод. Не то что в наши дни, когда мы воспринимаем его в искаженной форме, подразумевающей свободу лисицы в курятнике.