Флоксы
Шрифт:
– Мне кажется, сейчас они счастливы…
– Вер, сегодня такой день…
– Какой?
– Не знаю, – парень пожал плечами, – какой-то особенный, удивительный, все как-то по-другому, все: солнце, небо, твоя улыбка… Я хочу запомнить этот день. Давай сфоткаемся!
– Давай! Может, попросить кого-нибудь!
Костя помахал рукой двум девушкам напротив, те как раз смотрели в их сторону:
– Извините, можно вас попросить сфотографировать нас, – громко сказа он.
– Конечно, – с готовность ответили они.
После нескольких снимков,
То, что с ней что-то происходит, Аня поняла уже давно. Она постоянно чувствовала запах цветов, и быстро догадалась, что он исходит от нее самой. Она полюбила пешие прогулки и каждую свободную минуту старалась проводить на свежем воздухе, причем, в любую погоду. Полюбила снег и дождь, и никогда не брала с собой зонт, и, когда появлялась дома, промокшая до нитки, ловила на себе удивленные взгляды мужа. В минуты какого-то сильного волнения Аня испытывала странные ощущения, как будто что-то пульсирует внутри и хочет вырваться наружу. Она давно выбросила засохшую елку, на ее месте разрослись неизвестные ей, но очень красивые цветы, именно такие, какие она видела когда-то во сне.
Телевизор и интернет продолжали пугать страшными новостями о неизвестной болезни. Аня как раз поливала цветы, когда услышала, как диктор строгими серьезным голосом вновь призывал граждан к осторожности и ответственности. Потом в репортаже прозвучали слова, которые привлекли внимание девушки:
– Паразит получил название флокс из-за сходства соцветий, которые появляются на теле пораженного человека, с одноименным цветком.
– Точно, флоксы! – воскликнула Аня. – Бабушкины цветы! – И в этот момент девушка взглянула на себя в зеркало и застыла в изумлении: у нее в волосах торчало что-то белое. Она не верила своим глазам: это были цветы, которые переплелись с ее каштановыми локонами. Выглядело это, однако, очень красиво.
– Соня, иди обедать! Хватит гулять, на улице еще холодно! – Марине последнее время приходилось практически силой загонять дочку домой, та в любую свободную минуту бежала на улицу, благо жили они на природе.
– Ну мам, – прокричала девочка, – я еще немножко погуляю!
– Ну уж нет! – Марина рассердилась, – сейчас же домой!
Девочка послушалась и вошла в прихожую, но вид у нее был обиженный и недовольный.
– Иди, мой руки и обедать! Тебе еще уроки делать! – строго сказала мать, выйдя из кухни. Девочка обреченно стянула шапку, и Марина ахнула:
– Что это еще такое? – Соня удивленно посмотрела на нее. – Что ты еще придумала? – продолжала Марина, подойдя ближе, она провела рукой по волосам дочери, в которые, как ей показалось были вплетены цветы. Женщина потянула за один из них, и девочка закричала:
– Ты что, мам, больно же!
Тогда мать внимательней осмотрела дочь и обнаружила, что цветы растут у той прямо из головы.
– Что? Что это такое, Сонечка? Что с тобой? – испуганно и взволнованно забормотала женщина. В этот момент девочка выскользнула у нее из рук, побежала и закрылась в ванной.
– Дочка, открой, пожалуйста. – Марина безуспешно
– Нет, мама, – сквозь слезы отвечала девочка, – ты отдашь меня в больницу, там мне сделают больно. Я не хочу в больницу!
– Но что с тобой происходит? Расскажи, я же твоя мама, я же волнуюсь!
– Обещай, что не отдашь меня в больницу, и вообще никому не отдашь!
– Обещаю, конечно, обещаю!
3.
Они давно уже не ходили гулять, Костя никак не поправлялся: хоть температура немного и спала, болезнь все еще давала о себе знать. Вскоре и Вера почувствовала недомогание.
– Ну, вот, заразилась! А я говорил тебе, держись от меня подальше, – шутливо сказал Костя, – а ты носилась со мной, как курица с яйцом!
– Да ерунда, пройдет, – отмахнулась Вера, – ты вот уже на поправку пошел.
– Я-то ладно, помру, туда мне и дорога, тебе легче будет. Я за тебя волнуюсь!
– Ты опять! – возмутилась Вера, – чтобы я больше этого не слышала!
Через несколько дней Костя чувствовал себя почти здоровым, в отличии от своей жены, которая тяжело переносила болезнь: она почти не вставала с постели, ничего не ела и постоянно просила пить.
Как-то Костя внезапно проснулся посреди ночи, словно что-то толкнуло его. У него, как ему показалось, опять начались фантомные боли: чудилось, что болит нога, которой уже нет. Он вздохнул, откинул одеяло, и в изумлении уставился на штанину, которая должна быть пустой: пустой она не была, под тканью что-то двигалось, шевелилось.
– Что? Что это за дрянь? – ему хватило мужества, чтобы не закричать. Он дотронулся до этого рукой и почувствовал, как оно извивается и как будто растет.
– Вот, черт! Что за…, – громко выругался он, не сдержавшись. От его крика Вера проснулась и, открыв глаза, увидела его сидящим на кровати со спущенными штанами.
– Что случилось? Что с тобой? – сонно пробормотала она.
– Смотри! – он кивнул головой на свои ноги.
– О, боже! – Вера закричала.
– Да тише ты! Не кричи! – ему пришлось зажать ей рот рукой, в глазах у нее читался ужас,
– всех соседей перебудишь.
– Это же то, то самое! О чем все говорят! Что же делать? Костя! Господи, мы заражены! Что с нами будет? – причитала Вера. У девушки начиналась истерика. Она вскочила с кровати, схватила телефон.
– Что ты делаешь?– Костя перехватил ее руку.
– Надо срочно звонить на горячую линию! По телевизору говорили, – дрожащим голосом сказала она.
– Подожди, сначала надо успокоиться.
– Да как тут успокоиться! Этот паразит! Он в нас! – ее била нервная дрожь.
Костя стянул с себя штаны и опустил ноги на пол, попробовал встать и у него получилось. Его поразили эти давно забытые и ставшие странными ощущения: не надо было тянуться до коляски, хватать костыль или прыгать на одной ноге.
– Смотри, Вер! – ошарашенно сказал он, – я стою! Смотри! – и они оба уставились туда, где раньше была пустота. Извивающиеся, упругие, переплетенные стебли принимали очертания человеческой ноги. Костя сделал шаг, второй, присел, встал: все у него получалось.