Флорентийская трагедия
Шрифт:
Я что, твой подмастерье? Я не стану
Просить его.
ГВИДО
Прекраснейшая Бьянка,
Куплю я мантию, и все куплю,
Чем он богат. За принца платят выкуп,
И счастлив принц, которого пленил
Такой прекрасный враг.
СИМОНЕ
Вы оба правы.
А я… Но купите ли вы товар мой?
Согласны ль вы? Чтоб окупился он,
Пятидесяти тысяч крон не хватит,
Но вам отдам за сорок. Слишком много?
Свою скажите
Я в этой мантии хотел бы вас
Увидеть в окруженье дам придворных –
Цветок среди цветов!
Мне говорили,
Что вас, сиятельнейший принц, они
Повсюду окружают, будто мухи,
В надежде на вниманье ваше.
Также
Я слышал про мужей, что гордо носят
Рога: вот удивительная мода.
ГВИДО
Попридержи язык, Симоне! Верно,
Ты позабыл о даме? Для ее
Ушей нежнейших эти речи грубы.
СИМОНЕ
И правда, я забылся. Я не буду
Так говорить. Но вы, мой господин,
Купить согласны мантию, не правда ль?
Всего лишь сорок тысяч крон – пустяк
Для сына самого Джованни Барди.
ГВИДО
Договорись с моим дворецким завтра.
Его зовут Антоньо Коста. Сам он
Придет к тебе. Когда сто тысяч крон
Тебя устроят, столько ты получишь.
СИМОНЕ
Сто тысяч крон! Сто тысяч, вы сказали?
О, навсегда отныне и во всем
Я ваш должник. О да! Теперь мой дом
И все, что в нем ни есть, навеки ваше,
И только ваше!
О! Сто тысяч крон!
Возможно ль это? Стану я богаче
Всех остальных купцов. Приобрету
Сады, и виноградники, и земли.
Скуплю все мастерские от Милана
И до Сицилии! Все жемчуга
Из тихих гротов всех морей арабских!
Мой щедрый принц! Любовь моя безмерна!
Просите что хотите – все отдам вам,
Ни в чем не откажу!
ГВИДО
А если Бьянку
Я попросил бы?
СИМОНЕ
Вам шутить угодно.
Она вниманья принца недостойна.
Ее удел – домашние заботы
И пряжа. Так, жена? Не так ли? Так.
Смотри же, прялка заждалась тебя.
Садись за пряжу. Жены не должны
Сидеть без дела дома. В праздных пальцах
Родится сердце праздное. Садись же
За пряжу.
БЬЯНКА
Что мне прясть?
СИМОНЕ
О, что угодно.
Какую-нибудь мантию. В пурпурный
Окрасить цвет и в черный день надеть.
Иль одеяло с бахромою – в нем
Младенец нежеланный может плакать
Неслышим. Или саван благовонный,
Чтоб завернуть покойника. Что хочешь
Пряди, мне все равно.
БЬЯНКА
Порвалась
И колесо изношено. Не стану
Сегодня прясть.
СИМОНЕ
Сегодня или нет –
Не важно. Значит, завтра. И за пряжей
Тебя застанет новый день. Когда-то
Так и застал Лукрецию Тарквиний.
Так, может быть, Лукреция ждала
Тарквиния? О женах я слыхал
Немало странного. А что там слышно
Из-за границы? В Пизе говорили,
Английские купцы хотят дешевле
Шерсть продавать, чем можно по закону,
И подали в Синьорию прошенье.
Скажите, хорошо ли это? Разве
Купец купцу не брат, а волк? И разве
Возможно, чтоб пришельцы нас лишили
Законной выгоды?
ГВИДО
Что мне за дело
До выгоды купцов? Ужель я должен
Просить за вас Синьорию? Надеть
Наряд того, кто продает глупейшим
Что куплено у глупых? Нет, Симоне.
Продажа шерсти – ваше дело. Мне
Иных забот хватает.
БЬЯНКА
Господин мой,
Простите мужа моего. Душою
Он весь на рынке. По цене на шерсть
Считает он удары сердца. Все же
По-своему он честен.
Ну а ты?
Тебе не стыдно ль? Благородный принц
Пришел в наш дом, а ты его тревожишь
Своей заботой низкой. Попроси же
Прощения.
СИМОНЕ
Прошу его смиренно.
Мы о другом поговорим. Я слышал,
Король французский получил от Папы
Письмо: святейший просит короля
Пройти с войсками через снежный щит
Альпийских гор и в Италийских землях
Установить кровавый мир, похуже
Любой войны.
ГВИДО
Король французский! Вечно
Он обещает к нам прийти, и вечно
Он не приходит. Что мне до него?
Важнее мне другое, друг Симоне.
БЬЯНКА
Я думаю, ты утомляешь гостя.
Что нам король французский? Что твои
Купцы английские со всей их шерстью!
[ГВИДО
Что нам весь мир? Исчезни он совсем,
Теперь мне дела нет. И для меня
Есть только эта комната, а больше
Нет ничего, а все, что есть, не важно.]
СИМОНЕ
Есть только это? Весь огромный мир
Уменьшился до комнаты, в которой
Лишь три души? И правда, временами
Вселенная сужается, как ткань
В котле плохих красильщиков. Возможно,
Сейчас как раз такое время. Что же,
Да будет так! Пусть комната простая
Послужит нам огромной сценой, где
Монархи умирают и судьбою
Простых людей играет Бог.