Флориан Бэйтс и пропавший виолончелист
Шрифт:
– Все верно, – сказал Маркус.
Директор подождал дальнейших пояснений, но их не планировалось. Тогда он глянул на нас троих и спросил:
– Так они скоро прибудут?
– Мы и есть группа Специальных проектов, – с улыбкой ответил Маркус. – И, уверен, адмирал проинформировал вас, что наша роль в этом деле должна быть сохранена в тайне от всех. Включая ваш персонал, преподавательский состав и совет попечителей.
Патни снова окинул нас взглядом:
– Тогда я на самом деле обескуражен. Я предполагал, что группа будет состоять из криминалистов, чтобы незаметно
– Криминалистическая экспертиза поможет только в том случае, если мы возьмем отпечатки пальцев у каждого вашего ученика, – сказал Маркус. – Думаете, родителям это понравится?
– Ну, нет, – признал директор. – Но.
– А что до компьютерного эксперта, то ему потребуется доступ ко всем вашим внутренним файлам, аккаунтам и базам данных.
– Но существуют ведь соглашения о конфиденциальности.
– А еще важнее, что вы не ищете криминального босса или кибервора. Вы ищете ребенка. Или группу детей. И поэтому мы предлагаем вам то, что предлагаем. Самый быстрый способ выяснить, кто хулиганит в вашей школе, – это внедрить в нее Флориана и Маргарет как учеников по обмену. Под прикрытием.
– «Под прикрытием»?! – Директор практически выплюнул эти слова. – Это не уличная банда, а престижная частная школа. Мы не можем просто позволить вам шнырять здесь и допрашивать всех подряд. Учащиеся нашей школы – совершенно особенные дети и.
– Как и их школы, – снова перебил Маркус.
– Прошу прощения? – переспросил Патни.
– Учащиеся средней школы Элис Дил. Они тоже совершенно особенные.
– О, конечно.
– Как по факту и учащиеся любой школы в Вашингтоне, – продолжил Маркус. – К примеру, школы Дюка Эллингтона на Элевент-стрит, Северо-Запад. Туда ходил я.
– Уверен, там очень мило, – снисходительно бросил Патни.
– А еще я ходил в Гарвард, – продолжил Маркус. – И в Джорджтаунский университет, где получил докторскую степень.
– Я вовсе не подразумевал… – дал задний ход Патни.
И тут ему на выручку пришел я.
Подсказка детективу № 3:
если помогаешь кому-то, кто этого от тебя не ждет, впоследствии он с большей охотой придет на помощь тебе.
Я оценил выпад Маркуса против директорского снобизма, но мне требовалось, чтобы мы понравились Патни, чтобы он захотел, чтобы мы тут остались. И я произнес:
– Агент Риверс, думаю, директор Патни имел в виду лишь то, что многие ученики здесь находятся в исключительном положении, поскольку их родители – публичные персоны и занимают места в правительстве. В ходе этого расследования важно не выметать сор из избы.
– Вот именно! – воскликнул директор. – Только об этом я и говорил.
– Вам не о чем волноваться, директор Патни, – заверил я. – Мы будем незаметными. Мы подойдем к делу так же аккуратно, как вы подошли к своей церковной миссии. В точности как вы, приехав в Бразилию, приняли тамошние обычаи, в своей работе мы станем вести себя как гости, которые уважают обычаи и традиции Чатэма.
Маркус
– Д-д-да, – выдавил директор, пытаясь осознать, что это я сейчас сказал. – Но откуда вы узнали?
– Откуда узнал что? – уточнил я. – Что вы были миссионером? Или что были им в Бразилии?
– И то и другое.
– Благодаря ТЕМЕ.
– Теме?
– Теории мелочей, – пояснила Маргарет. – Ее суть в том, что мелкие детали часто выдают гораздо больше информации, чем вы думаете. Складывая эти детали, вы получаете неопровержимую истину. Именно так мы собираемся выяснить, кто ответственен за хулиганство. Мы с Флорианом будем использовать ТЕМЕ.
Директор смотрел то на меня, то на нее, словно мы говорили по-иностранному.
– Какие же, интересно, мелкие детали могли рассказать вам, что у меня была миссия в Бразилии?
– На стене за вашим столом висят ваши дипломы, – сказал я. – Они из университета Бригама Янга. Более восьмидесяти пяти процентов студентов этого университета – мормоны. А приблизительно треть мужчин-мормонов получают от своей церкви миссию.
– Хорошо, но это же означает, что остальные две трети ее не получают, – с вызовом произнес директор. – Что заставляет вас думать, что я был именно в первой трети?
– Вы есть на приветственном видео, но не только как директор, а еще и как выпускник Чатэм Дэй, – ответил я. – Но между вашим выпуском из школы и датой, когда вы получили степень бакалавра, – разрыв в целых шесть лет. Четыре года на колледж, а два – на миссионерскую работу.
– Что до Бразилии, – подхватила Маргарет, – то это легко. На дальней книжной полке стоит ваша фотография: там вам около двадцати. Вы сняты на фоне гигантской статуи Христа Искупителя, которая находится в Рио. А на столе – фото вашей семьи. Выглядит как снимок из отпуска. Там на вас желто-зеленая спортивная футболка, а любой, кто играет в футбол, знает, что это цвета национальной сборной Бразилии. Полагаю, вы стали их фанатом, пока жили там, и остаетесь им до сих пор.
С мгновение директор сидел как громом пораженный. Тогда я решил показать себя во всей красе:
– Мы здесь, чтобы помочь. Мы понимаем, что вы не можете позволить себе еще одну щекотливую ситуацию. Как с Алексис Фицджеральд.
И вот тут с директорской физиономии просто сошла вся краска.
– Черная Ведьма с Уолл-стрит? – спросил Маркус, еще не уверенный, к чему я веду, но уже приятно обрадованный. – Женщина, которую арестовали за кражу миллионов долларов из благотворительных фондов? Какое отношение она имеет к Чатэму?
– Она оплатила новый спортзал, не так ли? – обратился я к Патни. – Из краденых денег.
Директор испустил долгий болезненный вздох.
– Мы ни на секунду не представляли, откуда она взяла эти деньги, – попробовал отбиться он. – И мы понемногу возвращаем их фондам, причем с процентами. Просто на это нужно какое-то время.
– Богатые детки из частной школы играют в спортзале, оборудованном на деньги, украденные у бездомных, – проговорил Маркус. – Забавно, как это я об этом раньше не слыхал?