Флот и война. Балтийский флот в Первую мировую
Шрифт:
В 10 часов утра снова было получено приказание немедленно выйти к Передовой позиции, где, по сведениям, остался подорвавшийся неприятельский миноносец.
В 11 часов «Новик» вышел в море, причем в пути присоединился к 1-му и 5-му дивизионам. Было указано, что неприятель держится в 148-м квадрате. Подойдя туда в 3 часа дня, мы там уже больше никого не застали, и так как в это время спустился довольно сильный туман, адмирал решил прекратить поиски и вернуться в Рогокюль.
По сведениям штаба флота, во время этого безумного ночного прорыва неприятель понес значительные потери: два миноносца взорвались и погибли при прорыве в залив; кроме того, один миноносец подорвался на обратном
30 октября командующий флотом вызвал начальника дивизии в Ревель. В 11 часов 30 минут утра совместно с «Победителем» и «Громом» мы вышли в море и благополучно дошли до Ревеля. Там уже имелись дополнительные сведения о прошлом набеге неприятеля. Оказывается, из одиннадцати миноносцев погибло семь. Картина происшедшего была приблизительно следующая. Отряд, состоявший из одиннадцати миноносцев, прорывался в залив, идя в кильватерной колонне. У банки Аполлон взорвались первые два миноносца. Тогда начальник отряда запросил – идти ли ему дальше, и в ответ получил приказание продолжать операцию. Дальнейший путь к Балтийскому порту прошел удачно, и, подойдя туда, три миноносца вошли на рейд и начали стрелять. Их снарядами было убито два солдата, две женщины и четверо детей, ранено – семь человек и, кроме того, убито 12 лошадей. Насколько в темноте можно было заметить, отряд состоял из четырех новейших миноносцев, а остальные, хотя были тоже большие, но сравнительно старого типа.
На обратном пути отряд, придерживаясь финляндского берега, снова попал на заграждение Передовой позиции, где у него сейчас же взорвалось три миноносца. Это обстоятельство сильно смутило остальных, и они пошли вдоль позиции к югу. Во время путешествия по заграждениям опять взорвался один миноносец. Тогда, должно быть с отчаяния, оставшиеся решили идти на «ура» и повернули на W. Немного спустя из них подорвался еще один и вскоре, как и все предыдущие, затонул. Уцелело и вышло на чистую воду только три миноносца, да и то у одного из них произошла какая-то авария с котлом, и он потерял возможность двигаться. Тогда другие два взяли его на буксир.
Все это время у входа в Финский залив держались два легких крейсера с несколькими маленькими миноносцами, готовые поддержать отряд в случае погони с нашей стороны.
Оценивая этот набег так, как он представляется нам, его только и можно охарактеризовать, как «безумный», не делающий чести осведомленности германского командования. Зная, наверное, что у нас очень сильно заминирован вход в Финский залив, оно все же послало в него свои суда. Неприятель не мог не знать о заграждениях, если не из тайных источников, то, во всяком случае, от подлодок, которые все время держались у входа в залив и очень часто проникали за заграждение. Может быть, именно они и ввели его в заблуждение, указав какой-нибудь фарватер, которым сами пользовались, но, за неимением точной ориентировки, отряду попасть на него не удалось.
Исходя из того, что целью операции, по-видимому, было лишь обстрелять Балтийский порт, который сам по себе никакого военного значения не имел и был населен почти исключительно мирными рыбаками, можно сказать, что неприятель, оценив слишком мало нашу защиту залива, очень жестоко за это поплатился.
Интересно, как верно и подробно нарисовал этот прорыв командующий флотом адмирал Непенин. Еще раз мы получили подтверждение, что все его сведения и выводы всегда были безошибочны.
Приводимое ниже, в переводе с немецкого, описание
«На минах.
Это было 27 октября. Бешеным ходом неслись одиннадцать миноносцев X флотилии, под моим командованием, внутрь Финского залива навстречу неприятелю.
Что может быть лучше!
В моем распоряжении – храбрые, закаленные войной офицеры и команды. Они слепо доверяют друг другу и в трудные минуты работают рука об руку. Их томит нетерпение столкнуться с врагом, сразиться во имя победы и славы Германии. Моя флотилия состоит из новейших, лучших миноносцев. Нам поставлена цель – уничтожение неприятельских кораблей, цель, которою, как солдат, должен гордиться каждый истый моряк.
Правда, задание очень нелегкое и рискованное. Адмирал, пославший нас, взял на себя тяжелую ответственность. Но это уже не наше и не мое дело. Мы знаем, что русские понаставили много мин в своих водах, но счастье сопутствует риску; отчего бы ему не улыбнуться и нам!
Итак, вперед! “Курс – Ost, ход – 21 узел, строй – кильватер”, так гласил мой сигнал с наступлением темнота.
В бесконечно длинной колонне шли миноносцы за головным “S-56”. Такой строй был избран, чтобы по возможности предохранить себя от мин. Расстояние между каждым из миноносцев – 300 метров. Сзади видны только три миноносца; остальные – теряются в темноте. Это неудобно, но ничего не поделаешь, недаром вся линия, от головного “S-56” и до концевого корабля, растянулась более чем на 3 тысячи метров.
Погода благоприятная: луна скрыта облаками, и море спокойно.
В 8 часов 38 минут передают по Морзе, что задние миноносцы отстали. Пришлось повернуть, чтобы узнать, что случилось. Трех задних миноносцев – нет: “S-57” (доблестный старший лейтенант Притвиц; впоследствии – погиб), “V-75” (капитан-лейтенант Менхе) и “G-89” (капитан-лейтенант Заупе). Их больше не видно. Наконец, по линии, с заднего миноносца передают, что один из них подорвался на мине.
Это было печальное начало. Но что делать! Долгие поиски в темноте этих миноносцев, которые теперь остались где-то далеко на западе, все равно ни к чему не приведут. Кроме того, ведь при пострадавшем, согласно заранее отданному распоряжению, остались два миноносца.
Повернули опять и с остальными идем дальше на восток. Только позже удалось узнать подробности того, что случилось. Оказывается, на “V-75” под командным мостиком взорвалась мина, и кочегарки быстро наполнились водой. На помощь к нему подошел “S-57”. Вдруг раздался новый страшный взрыв, которым “V-75” был разорван на три части. Этим же взрывом на “S-57” срывает главный паропровод, а вскоре он и сам попадает на мину и гибнет. “G-89” спасает с обоих миноносцев их экипажи.
Между тем флотилия продолжает свой путь 21-узловым ходом. В 10 часов мы с большим трудом открыли остров Оденсхольм и определились, чтобы точно знать свое место во время предстоящей операции.
Наконец, от “G-89” приходит радио, что “V-75” и “S-57” погибли.
Я сейчас же хотел приказать, чтобы три миноносца пошли ему на помощь, так как он имел на себе три комплекта команды; но в это время приходит второе радио, что “G-89” повернул на запад и имеет ход 30 узлов. Тем лучше.
Значит, я могу спокойно продолжать путь с остальными восемью миноносцами. Пусть успех операции вознаградит нас за потерю двух кораблей.
Но где же неприятель? Или он опять предательски предупрежден о нашем набеге? Ни одного корабля, ни одного дозорного судна, хотя мы уже давно в Финском заливе. Это обидно…