Флот, революция и власть в России: 1917–1921

Назаренко Кирилл Борисович

Несколько неожиданным для сотрудников ГУЛИСО результатом упомянутого проекта стало полное упразднение этого учреждения, о чем было объявлено 13 апреля 1918 г. [784] Функции учета личного состава отныне переходили в МГШ, где создавался Отдел личного состава флота и учета. Пока это была ложная тревога. Фактически ликвидация ГУЛИСО произошла только в декабре 1918 г.

Несмотря на сокращение штатов, функции МГШ постепенно расширялись. После поглощения ГУЛИСО в мае 1918 г. был подготовлен проект приказа Коллегии НКМД с объявлением штата военно-морского юридического бюро (в дополнение к приказам от 5 марта 1918 г. и от 19 марта 1918 г.). Штат предусматривал наличие трех человек комсостава и трех конторщиков [785] . Это бюро должно было входить в состав Организационного отдела МГШ [786] . К Морскому Генеральному штабу перешли функции юрисконсультской части Морского министерства.

784

РГА ВМФ. Ф. р–5. Оп. 1. Д. 157. Л. 116 об. Приказ по флоту и морскому ведомству № 288 от 13 апреля 1918 г.

785

РГА

ВМФ. Ф. р–342. Оп. 1. Д. 455. Л. 3.

786

Там же. Л. 5.

Впрочем, желание улучшить структуру штаба и после этого не давало покоя его сотрудникам. Летом – осенью 1918 г. под литерами «А» и «Б» [787] появились два новых проекта организации МГШ. В примечаниях к проекту «А» говорилось, что проект должен исправить главные недостатки существующей организации:: отсутствие «какой – либо органической связи» Учебного отдела «с работой генмора в узком смысле слова», тогда как в случае реализации предложений «к компетенции Нагенмора (начальника МГШ. – К.Н.) через Учебный отдел войдут хозяйственные и денежные дела управления» и «неравномерность в нагрузке лиц, непосредственно подчиненных генмору» [788] . В соответствии с проектом «Б», все дела Упрузамора (Управление учебных заведений морского ведомства) и все «денежные» дела передавались начальникам учебных отрядов и школ, а МГШ должен был сосредоточиться на разработке учебных «вопросов принципиального характера». Этот же проект предусматривал создание Военно-учебной инспекции, подчиненной МГШ, которая должна была следить «за проведением в жизнь вопросов, выработанных генмором в отношении учебной части флота; быть связующим звеном между генмором, школами и флотом; устранять всякие, могущие быть в связи с переживаемым временем, недостатки и осложнения при осуществлении на практике подготовки личного состава» [789] . Ни один из проектов не был реализован.

787

Там же. Л. 37–39. См. Приложение 9, 10 и 14.

788

РГА ВМФ. Ф. р–342. Оп. 1. Д. 455. Л. 38.

789

Там же. Л. 39–39 об.

Повышение роли МГШ требовало соответствующего оформления. 23 июля 1918 г. начальник Морского Генерального штаба обратился с докладом в Высший военный совет и представил соображения о признании его строевым учреждением. 2 августа последовала резолюция Л. Д. Троцкого, В. А. Антонова-Овсеенко и М. Д. Бонч-Бруевича: «МГШ является строевым штабом и должен быть удовлетворяем наравне со штабами флотов» [790] . В тот же день Высший военный совет также признал МГШ строевым учреждением [791] .

790

РГА ВМФ. Ф. р–342. Оп. 1. Д. 454. Л. 80 об.

791

РГА ВМФ. Ф. р–342. Оп. 1. Д. 455. Л. 82–82 об.

* * *

В связи с реорганизацией и расширением прав МГШ приказом 19 июня 1918 г. [792] на него было возложено «рассмотрение и разработка тех законопроектов флота и морского ведомства, кои относятся к вопросам общей организации службы во флоте», составление отзывов «по всем проектам положений и штатов учреждений флота и морского ведомства, со стороны соответствия их общим требованиям морской службы» и «сосредоточение сведений и современных материалов текущего военно-морского законодательства» [793] .

792

Приказ по флоту и морскому ведомству № 445 от 19 июня 1918 г.

793

Случевский В. В. Б[ывший] Морской генеральный штаб (б. Генмор) и Оперативное управление Штаба командующего всеми морскими силами Республики (Оперморси) // Вопросы истории. 2008. № 12. С. 68.

Эти события привели к постепенному «затоплению» работы штаба второстепенными организационными вопросами, тогда как постепенно создававшиеся речные флотилии начинали свою деятельность во многом «сами по себе», под руководством сухопутного начальства. МГШ занимался такими вопросами, как «обширные статистические работы по учету производительных сил страны с целью определения, на сколько эти силы могут быть использованы для потребностей Красного флота» [794] . Эти работы не были завершены, поскольку в феврале 1919 г. этот отдел «ввиду более насущных, настоятельных потребностей сложившейся обстановки военного времени, был упразднен» [795] . Штаб волновала проблема перевода флота на мирное положение, «причем судовой состав был подразделен по трем категориям: а) действующий флот, б) вооруженный резерв и в) суда, состоящие на долговременном хранении, с определением численности команд для первой группы в 75 % табели комплектации 1915–1916 гг., для второй – 25 % и для последней – 10 %. Эти основания демобилизации явились руководящими; в сентябре– октябре 1918 г. б. Генмор начал и лишь в следующем году закончил весьма обширную работу по пересмотру табелей комплектации судов параллельно с группировкой судов по категориям» [796] . Эти разработки имели бы большую ценность, однако в условиях стихийной демобилизации, упадка дисциплины и дезорганизации службы они превратились в бумажные «стратегические вензеля».

794

Там же.

795

Там же.

796

Там же.

В сентябре 1918 г. была сделана попытка навести порядок в ликвидационных органах флота. Действительно, их в морском ведомстве появилось предостаточно. На 25 сентября 1918 г. существовали: ликвидационная комиссия заказов при ГУК; ликвидационный отдел УМА; ликвидационная комиссия заказов при УМА; ликвидационный отдел при ГУЛИСО; ликвидационная комиссия при ГУЛИСО; ликвидационная комиссия

Морского ведомства по расчету временных военных учреждений в Архангельске за войну 1914–1918 гг.; комиссия по ликвидации Управления грузовых перевозок по Балтийскому морю; комиссия по ликвидации строительства крепости Петра Великого; ликвидационная комиссия по расчетам за суда, взятые по военно-судовой повинности и реквизированные; ликвидационное бюро Свеаборгского порта при Упрабмор (телеграфное сокращение названия Управления по делам рабочих и вольнонаемных служащих морского ведомства – УДРИВС); ликвидационное бюро Ревельского порта при Упрабмор; комиссия по эвакуации Петроградского района. Предполагалось также учреждение новых органов. Эти структуры содержались за счет самых разных источников финансирования: за счет штатных излишков, операционных кредитов, кредитов на удовлетворение денежным содержанием портовых служащих и рабочих и на эвакуационные кредиты [797] . В сентябре 1918 г. предлагалось выстроить систему ликвидационных органов и обеспечить разграничение их функций. Во главе ликвидационного дела предполагалось поставить Совещание по ликвидации заказов морского ведомства при ГУК [798] , создать комиссию из представителей заинтересованных учреждений морского ведомства. Прежде всего следовало создать «Междуведомственную комиссию при Коллегии НКМД для выработки системы ликвидационных органов, штатов и положений, подлежащих введению в действие с 1 января 1919 г.» [799] Этими мероприятиями МГШ занимался и даже довел их до конца, правда, за исключением ликвидационных дел по Архангельску «вследствие занятия противником этого района» [800] .

797

РГА ВМФ. Ф. р–342. Оп. 1. Д. 457. Л. 1–2.

798

Образовано приказом по флоту и морскому ведомству № 230 за 1918 г.

799

РГА ВМФ. Ф. р–342. Оп. 1. Д. 457. Л. 1–2.

800

Случевский В. В. Б[ывший] Морской генеральный штаб (б. Генмор) и Оперативное управление Штаба командующего всеми морскими силами Республики (Оперморси) // Вопросы истории. 2008. № 12. С. 75.

Кроме того, МГШ успел поруководить «деятельностью специально созданных с этой целью в Морском ведомстве ликвидационных комиссий», которые занимались определением судьбы торговых судов, находящихся в распоряжении морского ведомства. «Часть судов его подлежала возвращению из Германии в обмен на германские суда, находившиеся в наших руках, некоторая незначительная часть, подлежала возвращению владельцам, и, наконец, большая часть его судов подлежала, в силу национализации, передаче в Главод» [801] . Судя по всему, эта работа отнимала у сотрудников МГШ львиную долю служебного времени, требуя к тому же частых командировок в Петроград [802] .

801

Там же. С. 69.

802

Там же. С. 75.

МГШ боролся за собирание исторических материалов во флоте, опираясь на приказ ВМК «Об организации правильной постановки архивного дела во флоте в целях всестороннего собирания материалов истекшей войны и современной революции, являющихся историческими материалами важнейшей исторической ценности» от 14 января 1918 г. [803] В результате «в сентябре 1918 г. в Петрограде была создана Военно-морская историческая комиссия по составлению истории войны на море 1914–1918 гг., в ноябре, в том же году, она переменила свое название и стала называться Комиссией по исследованию и использованию опыта войны 1914–1918 гг.» [804] Кроме того, в 1918 г. была начата работа по составлению новых уставов, наставлений и правил специальных служб.

803

РГА ВМФ. Ф. р–5. Оп. 1. Д. 213. Л. 1. Приказ по флоту и морскому ведомству № 35 от 14 января 1918 г.

804

Случевский В. В. Б[ывший] Морской генеральный штаб (б. Генмор) и Оперативное управление Штаба командующего всеми морскими силами Республики (Оперморси) // Вопросы истории. 2008. № 12. С. 69.

МГШ пришлось организовывать речные и озерные флотилии и работать над приемом Кронштадтской крепости в морское ведомство. Характерно, что эта деятельность, имеющая практический характер, оказалась на самом последнем месте в записке В. В. Случевского, посвященной деятельности МГШ в 1918–1919 гг. [805] Видимо, практические вопросы не слишком занимали МГШ в то время, о чем довольно откровенно писал сам автор записки: «Теперь, однако, в перспективе прошлого, нам легко было обрисовать значительную работу б[ывшего] Генмора, произведенную им в трудовые два года коренной ломки старых уставов жизни и создания новых. Работа эта лежит не в плоскости оперативных функций, это об[ласть] б[ывшего] высшего учреждения Моркома, с этой стороны, как было указано нами в начале, конструкция эта не обладала достаточной эластичностью для приспособления к требованиям новой деятельности, а в плоскости законодательно-организационных функций его» [806] .

805

Там же. С. 70.

806

Там же.

Логика политического развития отечественного флота в 1917–1918 гг. заключалась в том, что сначала старый флот был взорван изнутри революционным движением, которое весной – летом 1917 г. привело к созданию многочисленных представительных органов. Примерно год спустя флот вновь приобрел основные черты регулярности. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что при ликвидации выборных органов раздавались лишь единичные голоса протеста. Почему большевикам легко удалось ликвидировать те матросские комитеты, которые оказались «не по зубам» Временному правительству? Причиной была не столько усталость от повседневной политической борьбы, хотя и этот фактор сыграл свою роль. Полагаем, что главным обстоятельством стала значительно более широкая (по сравнению с Временным правительством) социальная опора Советской власти. Это позволяло большевикам чувствовать себя у руля управления страной увереннее, чем их предшественникам.