Флот, революция и власть в России: 1917–1921
Шрифт:
10 февраля 1921 г. Полевой штаб РВСР был объединен со Всероссийским главным штабом в Штаб РККА [1145] . С существованием двух штабов (одного для действующих войск (ПШ РВСР), а другого для тыловых и запасных частей (Всероглавштаб)) было покончено. Этот шаг был совершенно логичен. Если иметь в виду, что ПШ РВСР выполнял роль штаба Ставки верховного главнокомандующего, то после окончания войны он исчерпал свои задачи. Назревало такое же мероприятие в морском ведомстве, где продолжали существовать параллельно МГШ (тыловой орган) и орган оперативного руководства действующими морскими силами, или Морской штаб Республики (так с 27 августа 1920 г. стал называться Штаб коморси) [1146] . В начале весны 1921 г. продолжалось обсуждение вопроса о слиянии сухопутного и морского ведомств в единый наркомат, но вместе с тем в конце марта – начале апреля 1921 г. в рамках мероприятий по «разгрузке» Москвы встал вопрос о «переброске» НКМД в Петроград, что явно противоречило наметившейся тенденции к объединению руководства всеми видами вооруженных сил. Характерно, что высшее морское руководство, хотя и относилось скептически к идее слияния наркоматов по военным и по морским делам, выступило против отъезда из столицы. 6 апреля 1921 г. комиссар Морских сил Республики И. Д. Сладков указал в письме в НКВД, что по политическим соображениям необходимо оставить комиссариат в Москве [1147] . Аналогичное обращение было направлено от имени командующего Морскими силами Республики А. В. Немитца и И. Д. Сладкова председателю комиссии по разгрузке Москвы М. Ф. Владимирскому. Здесь было добавлено, что оставить комиссариат в Москве необходимо в связи с необходимостью выполнить указания председателя РВС Республики Троцкого «в момент коренных изменений и ломки существующей структуры управления флотом» [1148] . Видимо, переезд морского ведомства мог быть
1145
Там же. Л. 3 об.
1146
См. Приложение 23.
1147
РГА ВМФ. Ф. р–5. Оп. 5. Д. 4. Л. 170.
1148
РГА ВМФ. Ф. р–5. Оп. 5. Д. 4. Л. 171.
О том, насколько остро стоял вопрос о судьбе флота после Кронштадтских событий, свидетельствует записка В. И. Ленина Л. Д. Троцкому от 21 марта: «Не “прикрыть” ли нам на год флота совсем? К чему он? А уголь отдать ж[елезным] дор[огам] или текстильным фабрикам, чтобы дать мужикам ткань? По-моему, надо бы здесь пойти на решительные меры. Пусть флот пострадает. А сов[етская] власть выиграет» [1149] .
Вопрос о будущем флота волновал не только его руководство, но и рядовых «военморов». 25 мая 1921 г. в Москве был получен проект военмора Байкальского дивизиона судов Д. Иванова, возможно являвшегося секретарем комиссара дивизиона [1150] . Судя по тексту, автор проекта – коммунист из матросов. Д. Иванов считал, что «нельзя соединять Морской и Военный комиссариаты; в РВС и СНК должны быть представители НКМД; необходимо предоставить НКМД права военного ведомства, вернуть ему заводы, провести набор «хотя и из армии», доведя численность флота до 40 тысяч человек; увеличить учебные отряды, расширить ВУЗы, сделать их доступными для всех военморов, «хотя бы и не имеющих среднего образования и практиков (то есть имеющих только практические навыки, а не теоретическую подготовку. – К. Н.)»; использовать зимние стоянки для обучения личного состава; сделать «морской политорган» самостоятельным, стоящим в иерархии военных учреждений не ниже Политуправления РККА; создать «свои морские политотделы»; развернуть широкую пропаганду флота. В заключение Д. Иванов писал: «Нет сомнения, что только моряки могут приблизить своей организованностью, спайкой всемирную социальную революцию (подчеркнуто в оригинале. – К. Н.)» [1151] . Необходимо отметить, что в пользу сохранения полной самостоятельности морского ведомства высказывались не только высшие руководители, которых можно было бы подозревать в личных расчетах, но и представители низов флота. Традиция независимого от армии существования морских сил была очень сильна, прецедента объединения сухопутных сил и флота в одном ведомстве не было не только в дореволюционном русском государственном аппарате, но и среди ведущих морских держав того времени.
1149
Записка Л. Д. Троцкому // В. И. Ленин: Неизвестные документы. 1891–1922. М., 2000. С.423.
1150
РГА ВМФ. Ф. р–5. Оп. 5. Д. 4. Л. 166–166 об.
1151
Там же. Л. 166 об.
В Петрограде тем временем (июль – август 1921 г.) было собрано совещание при Побалте, о котором говорилось выше [1152] . Надо полагать, что единственным конкретным предложением совещания было улучшение материального положения комсостава.
19 августа 1921 г. появился «Проект соображений по организации военно-производственной пропаганды на флоте» [1153] . Его источниками послужили записки Лукьянова, Н. А. Бологова, отзывы А. К. Петрова и Е. Д. Довжикова и мнение совещания при Побалте 18 августа 1921 г. Суть проекта состояла в том, что необходим небольшой количественно, но высококачественный Красный флот. Следовало интеллектуально развивать личный состав, вести пропаганду спорта. «Военно-производственную пропаганду» понимали как пропаганду «идеи флота», то есть мысли о необходимости для благополучия государства иметь сильный и многочисленный флот. Мысль о необходимости пропагандировать деятельность флота уже звучала после революции. Так, 23 октября 1919 г. «военмор Карпенко» (возможно, Б. Карпенко) подал проект освещения в газетах деятельности Морского комиссариата. Идея Карпенко заключалась в том, что ему будут давать сведения о жизни флота и деятельности комиссариата, а он готов делать сводки, представлять их на просмотр начальнику штаба коморси и публиковать в газетах [1154] . Видимо, этот проект так и остался на бумаге.
1152
РГА ВМФ. Ф. р–1. Оп. 3. Д. 1032. Л. 21–25.
1153
Там же. Л. 47–51.
1154
РГА ВМФ. Ф. р–342. Оп. 1. Д. 457. Л. 49.
В октябре 1921 г. готовился проект приказа помглавкомора о создании постоянных инициативных совещаний при политотделах флотов для объединения усилий комсостава и коммунистов некомсостава [1155] . Эти совещания должны также обратить внимание на военно-морскую производственную пропаганду, улучшение состояния Красного флота в смысле материальной части и дисциплины, улучшения материального положения личного состава.
К лету 1921 г., после слияния Морского Генерального штаба и Штаба командующего всеми морскими, озерными и речными силами Республики, образовался единый Штаб морских сил Республики, располагавшийся в Москве [1156] . Тогда же была создана новая комиссия по реорганизации флота. Теперь вопрос был поднят на новый уровень. В состав комиссии по реорганизации флота входили недавно назначенный начальником Политуправления РВСР С. И. Гусев, главком С. С. Каменев, начальник ПШ РВСР П. П. Лебедев, коморси А. В. Немитц, комиссар при коморси И. Д. Сладков и еще одиннадцать военных деятелей. Новая комиссия была не просто смешанной (из армейцев и моряков): военные моряки оказались в явном меньшинстве – из шестнадцати членов комиссии только двое (командующий всеми морскими, озерными и речными силами Республики А. В. Немитц, комиссар морских сил Республики И. Д. Сладков) представляли морское ведомство. Заседания состоялись 15, 18, 19, 21 июля 1921 г.
1155
РГА ВМФ. Ф. р–1. Оп. 3. Д. 1032. Л. 26–27.
1156
Гражданская война и военная интервенция в СССР: Энциклопедия. С. 358.
«Заслушав доклады командования морских Сил Республики и других заинтересованных ведомств», комиссия постановила провести радикальную реформу морского управления: «морское ведомство реформировать из самостоятельного Комиссариата в самостоятельный Морской штаб с подчинением члену РВСР по морским делам»; должность помощника коморси – упразднить; Главное морское хозяйственное управление и Главное морское техническое управление расформировать и организовать за счет их Техническо-Хозяйственное управление в Штабе Морских Сил Республики [1157] . Управление военно-морских учебных заведений предполагалось передать в ведение сухопутного Главного управления военно-учебных заведений, выработав формы взаимоотношений между ними, причем учебную часть оставить в ведении НКМД. Кронштадтскую и Севастопольскую крепости сухопутному командованию [1158] . В принятии решения о передаче крепости сухопутному командованию сказалось влияние довоенных взглядов на роль морских крепостей как убежища флота. Управление безопасности кораблевождения и гидрографическую службу было решено оставить в составе морского ведомства, судоподъем и землечерпательные работы передать Мортрану, причем ему было предложено представить соображения о подъеме линкора «Императрица Мария», затонувшего в Севастополе, миноносцев, затопленных у Новороссийска в 1918 г., и кораблей, затопленных белыми у Одессы [1159] .
1157
РГА ВМФ. Ф. р–1. Оп. 3. Д. 1032. Л. 13–16.
1158
Там же. Л. 15.
1159
Там же. Л. 16. Принято на заседании 15 июля.
Одновременно были сформулированы задачи флотов и их состав: на Каспийском море иметь флот для обеспечения господства [1160] ; на Черном море выполнить минимальную программу: иметь в составе флота легкий крейсер «Нахимов», эсминцы «Быстрый» и «Левкос» (или «Корфу»), 4 подводных лодки, 3 плавучие батареи (перестроенные из устаревших додредноутных линейных кораблей); на Балтийском море 1 линкор «сохранить в боеспособном состоянии, употребив его в качестве плавучей батареи, а остальные перевести на долговременное хранение», создать дивизион нефтяных эсминцев из 8 единиц действующих и 3 резервных,
1160
Там же. Л. 13 об. Принято на заседании 15 июля.
Относительно личного состава было решено проводить демобилизацию на тех же условиях, что и в РККА, что означало необходимость сокращения личного состава почти в два раза: на 1 марта 1921 г. численность морского ведомства по штату была 107 108 человек, а фактическая – 89 430 человек [1161] , причем здесь подсчитаны только матросы, а в мае 1921 г. было установлено, что предельная численность флота, вместе с учреждениями, не может превышать 45 тысяч человек [1162] . Комиссия постановила отобрать необходимое количество старых моряков-специалистов и оставить их на флоте, поставив остающихся в лучшие условия, то есть «не хуже низшего комсостава РККА» [1163] . Положение со специалистами обострялось, оттого что в 1918 г. была демобилизована масса специалистов, но далеко не всех удалось призвать по мобилизациям в Красный флот, в 1917–1920 гг. не действовали школы младших специалистов, поэтому матросы 1896–1899 гг. рождения (1917–1920 гг. призыва) вовсе не получили необходимых знаний и навыков. После кронштадтского мятежа 6 тысяч матросов было «эвакуировано в армию», причем речь шла именно об «эвакуации» старых матросов. Это составляло почти треть наличного состава Балтийского флота, который в марте 1921 г. насчитывал 20 350 человек [1164] . Еще в апреле 1921 г. был впервые поставлен вопрос о необходимости задержать специалистов тех возрастов, которые подлежали демобилизации [1165] . Это решение, казалось бы, было проведено в жизнь. В 1921 г. приказом РВСР были задержаны на службе специалисты 1889–1891 гг. рождения, призванные на действительную службу в 1911–1913 гг. [1166] , однако уже 28 августа последовал новый приказ, на основании которого задержанные специалисты увольнялись в запас [1167] . Комиссия признавала необходимость возвращения на флот моряков-коммунистов из разных учреждений» [1168] . Еще 2 апреля 1921 г. И. Д. Сладков на второй день после своего назначения комиссаром при командующем МС Республики отправил в Главод запрос о возвращении на флот 102 моряков-коммунистов [1169] . 25 апреля 1921 г. было принято постановление Оргбюро ЦК о возвращении на флот моряков-коммунистов в количестве 102 человек по особому списку. Несмотря на это постановление ни один из перечисленных в списке к 18 мая 1921 г. не был откомандирован теми ведомствами, в которых они служили. «Вопрос о них как будто стоит открытым» писал в ЦК РКП(б) И. Д. Сладков [1170] . Он наметил новый список, уже из 186 фамилий, который также отправил в ЦК 28 мая 1921 г. Судя по тому, что еще в середине июля пришлось принимать особое постановление о возвращении моряков – коммунистов, вопрос, видимо, не сдвинулся с мертвой точки. Правда, в литературе встречаются утверждения, что «в 1921–1922 гг. на флот было возвращено 1218 человек, из которых 697 направлено на Балтийский флот, 427 – на Черноморский, 84 – на Каспийскую военную флотилию и 10 человек – на Север» [1171] .
1161
РГА ВМФ. Ф. р–1. Оп. 3. Д. 1032. Л. 105.
1162
Там же. Л. 159.
1163
Там же. Л. 14 об.
1164
РГА ВМФ. Ф. р–5. Оп. 5. Д. 4. Л. 105.
1165
Там же. Л. 160.
1166
Там же. Л. 22 об. Приказ РВСР № 475/70.
1167
Там же. Л. 22 об. Приказ РВСР № 1840/311.
1168
Там же. Л. 14 об.
1169
Там же. Л. 175.
1170
Там же. Л. 99.
1171
Боевой путь Советского Военно-Морского Флота / Сост. В. И. Ачкасов, А. В. Басов, А. И. Сумин и др. М., 1988. С. 125.
30 мая 1921 г. коморси объявил своим приказом новую структуру наркомата, утвержденную СНК [1172] .
Комиссия поставила вопрос о некотором улучшении снабжения флота. Так, она предложила установить, что наряды на уголь для траления должны выдаваться особо, отдельно от нарядов на учебные цели морских сил. Это решение было вызвано установившейся практикой сокращения нарядов на уголь для флота, а так как сокращение траления было невозможно, то остальные силы флота страдали особенно сильно, подготовить доклад в РВСР о заводах, необходимых для судоремонта и «обратить внимание Главснабпродарма на снабжение Кавказской армии и Кавказской (Каспийской? – К. Н.) флотилии, базируя его на Туркестан» [1173] .
1172
Приказ коморси № 91/1/пох от 30 мая 1921 г. См. Приложение 24.
1173
РГА ВМФ. Ф. р–5. Оп. 5. Д. 4. Л. 16. Принято на заседании 15 июля.
20 августа 1921 г. состоялось заседание РВСР, посвященное флоту. На нем присутствовали Л. Д. Троцкий, С. С. Каменев, П. П. Лебедев, А. В. Немитц, И. Д. Сладков, С. И. Гусев, В. И. Зоф, Г. Г. Ягода и другие [1174] . Выслушав доклад С. И. Гусева, комиссия утвердила стратегические задания, выработанные комиссией С. И. Гусева для флотов, несколько конкретизировав их. Для Каспийского моря было решено «сохранять государство (видимо, господство. – К. Н.) на море», на Черном – оборонять побережье, особенно Керченский пролив, на Балтике – оборонять приморский фланг Карельского фронта и сохранять обладание Ладожским озером, а также создавать кадры для флота, на Севере – охранять промыслы, устье Двины и Кольского залива. Были утверждены приложения 1–3 к решениям комиссии Гусева. Приняли решение немедленно демобилизовать возраста 1889–1892 годов рождения, 1893–1895 годы временно задерживались на службе. Особое внимание предполагалось уделить укомплектованию флота «политически надежным личным составом». Должность командующего Морскими силами (Коморси) было решено переименовать в помощника главнокомандующего по морским делам (Помглавкомор), должность помощника Коморси по техническо-хозяйственной части решили упразднить, ГМХУ и ГМТУ – расформировать, «все центральные учреждения Морского комиссариата свернуть в один Морской штаб Республики, подчиненный через Помощника Главнокомандующего по морским делам Главнокомандующему всеми Вооруженными силами Республики и являющимся его органом управления флотом. Разработанная командующим Морскими Силами Республики новая схема управления флотом, представленная Комиссии т. Гусева и утверждена» [1175] . Должность помглавкомора было решено не соединять с должностью начальника Морского штаба Республики (МШР). Севастопольскую и Кронштадтскую крепости решили передать сухопутному командованию, а вопрос о подчинении Балтийского флота Петроградскому военному округу передать Главкому на рассмотрение.
1174
РГА ВМФ. Ф. р–1. Оп. 3. Д. 1032. Л. 52–53 об. Протокол заседания РВСР № 144.
1175
РГА ВМФ. Ф. р–1. Оп. 3. Д. 1032. Л. 53 об.
Таким образом, летом 1921 г. в общих чертах была разработана схема подчинения флота армейскому высшему руководству и включения Наркомата по морским делам в структуру Наркомата по военным делам. Новая схема организации морского ведомства была введена приказом по МШР от 5 октября 1921 г. во исполнение приказов РВСР и Помглавкомора [1176] . Основными отличиями новой схемы от существовавшей на тот момент в организации морского ведомства были: слияние ГМХУ и ГУК в техническо-хозяйственное управление МШР, утрата морским ведомством Увмуза и слияние Тактического и Оперативного управлений бывшего Штаба в Оперативное управление МШР. Последнее мероприятие серьезной реорганизацией считать трудно, так как за 1918–1920 гг. структура подразделений МГШ и Штаба коморси менялась бессчетное количество раз. Объединение же ГМХУ и ГУК было коренной ломкой устоявшейся структуры, ведь они существовали раздельно с 1911 года.
1176
РГА ВМФ. Ф. р–1. Оп. 3. Д. 1040. Л. 84–84 об. См. Приложение 25.