Флот
Шрифт:
– Нет, - воскликнул Воснайер, едва сдержавшись, чтобы не добавить "Дурак!" Так нельзя поступать. Лаярд не разбирался. Его недавно перевели из Казира, где тоже находилась гвардия Глории, но там все было иначе, чем в Уре'е.
– Это Чо-Ленги. У них пленные. Пленных, тех, кто выживет в пути, они отправят на рынки рабов. Вот почему я привел войска. Нам следует настигнуть их на Земле.
Он хотел бы иметь возможность привести отряд побольше. Это могло бы заставить налетчиков сдаться. Они и сейчас, безусловно потрясены появлением его подразделения. Будь им известно, что у каждого старейшины теперь передатчик для связи
Это был еще один довод против уничтожения - сохранить жизнь хотя бы немногим, - они разбегутся и разнесут весть. Слишком малочисленная команда Восмайера могла только охранять ключевые точки и приходить на выручку дружественным племенам, если, конечно, их просьба о помощи поступала своевременно. Основой его стратегии была попытка убедить кочевников, что атаки на поселения не стоят риска - а главная состояла в том, что частенько бывало и не так.
Он отдал приказ. Транспорт приземлился и изверг из своего чрева команду. Восмайер вел наблюдение с зависшего в воздухе перехватчика. Мощная оптика позволяла обозревать отдельные фрагменты происходящего, казавшегося учебной картинкой. После ста с лишним лет на Прокрусте, люди все еще знали необычайно мало.
Это занятие не доставляло ему удовольствия. Он видел, как прямо под огонь "потрошителя" выскочила группа копейщиков. Коренастые, с мощным торсом, как и все коренные обитатели высокогорья, где воздух разряжен, словно над земными морями; но в них присутствовала и кошачья красота жителей низин, и они были храбрецами! Заряды разрывались, разбрасывая осколки костей, куски мяса, фонтаны пурпурной крови, и совсем уж не повезло затекам. Бедные животные никого не убивали и не грабили, но все равно умирали. Ко многим смерть приходила не сразу, и они бились в агонии, не в силах ничего понять.
Двое варваров, на чьем попечении находились пленники, спрыгнули с седел и обнажили мечи "Собаки на сене, - с подступающей тошнотой подумал Восмайер, но потом вспомнил: - Нет Их кодекс чести говорит, что врагу ничего нельзя оставлять." Один пленник попытался ускользнуть, но веревка, связывающая шею айкса с его соседями заставила остановиться. Лезвие уай'я ближайшего кочевника промелькнуло в коротком замахе. По крайней мере уай убивал айксов на месте.
– Вай, здорово!
– воскликнул Лаярд. Взвод людей пробился сквозь водоворот врагов. Их ружья остановили бойню. Но один из смельчаков получил стрелу в глаз, и, ему, чтобы обрести покой, понадобилось, как затеку, несколько минут на руках у товарища в гуще бушующей битвы. После такого повреждения мозга его нельзя уже будет воскресить. Будут лишь похороны в Форте, прощальный салют, сигнал тушить огни и письмо, которое получат родители.
Восмайеру искренне хотелось самому участвовать в сражении, но он не испытывал романтических иллюзий. Что ж, его время прошло. Он был произведен в полковники, а его обязанностью было направлять людей - так, чтобы выполнить работу с минимальными потерями.
С учетом сил, которыми он располагал, эта операция была проведена весьма искусно. Вскоре последние Чо-Ленги отыскали пути отхода, которые он приказал оставить для них, и спасались бегством на восток. Его люди освободили пленных от пут, оказали первую помощь
Уцелевших даже больше, чем он ожидал - около сотни. Старейшина увел их в каменный храм, который им удалось отстоять. Варвары торопились и не стали терять времени на осаду. Теперь защитники встретились с освобожденными сородичами, чтобы обнять уцелевших и отпраздновать, либо тихо отойти в сторону и предаться скорби.
Старейшина племени, степенное седое существо, со всей почтительностью приветствовал Восмайера, затем отвел его в сторону.
– В наших душах сохранится вечная благодарность вам, - произнес айкс.
– Ваши слова наилучшая благодарность, - ответил человек через транспондер.
– Как хотел бы я прибыть раньше. Разве вас не предупредили?
Волна отрицания пробежала по фиолетовой мантии.
– Пелена облаков закрыла Проход Упавшей Звезды. Должно быть, они воспользовались этим, чтобы застать врасплох стоящий там гарнизон, затем двинулось за облаками по плато. Когда облака рассеялись дневным светилом, они были у наших дверей.
– Плохо, - проговорил Восмайер.
– Мы должны позаботиться о вас и помочь отстроиться, иначе придет зима и вы насмерть замерзнете. А потом поставить новую крепость в Проходе. Я постараюсь раздобыть еще огнестрельное оружие.
– Он подразумевал что-нибудь попроще, с чем туземцы могли бы управиться.
Благодарность долго не покидала янтарные глаза:
– Ты очень добр к нам, дорогой чужеземец.
– На это есть свои причины, - грубовато ответил Восмайер.
– Вы стоите между диким народом и богатыми странами внизу, "...которые кормят города Сируину, а те кормят нас и производят то, что необходимо для нашей миссий".
Старейшина тяжело опирался на посох. Прошедший день и нестарых айков превратил в стариков.
– Но, я слышал, ты не ешь нашей пищи.
– Голос его дрогнул.
– Мы, которых ты спас, не можем предложить тебе Чашу Братства.
– Та пища, что мы едим, выращивается на землях, защищенных от грабителей.
– Можно позабыть про экологические изменения и оставить в стороне тот факт, что плантации в основном выполняли роль резерва, на случай, если враги уничтожат синтезаторы.
– Это мы у вас в долгу.
– Будем стремиться оставаться достойными такого отношения.
– За этими словами стояла надежда, что когда-нибудь этот народ заслужит поддержку не только в борьбе с кочевниками, но и с голодом, эпидемиями и помощь в освоении земель. Слухи о том, что люди сделали для Сируину ходили самые фантастические. Для этого силы их должны быть неисчерпаемыми.
"Если бы это было так, - пронеслось в голове у Восмайера.
– О, если бы мы только могли донести до вас частицу того, что известно нашей расе. Но мы не боги и не короли в ваших землях. Мы всего лишь гарнизон, удержавший проход на отдаленной границе".
– Попрошу к порядку, - призвал Джайо, и собрание подчинилось. В голосе его, усиленном репродукторами, оставалась смягченные стальные нотки. На экран позади сцены передавались наши увеличенные изображения. Я гадала, случалось ли прежде собравшимся здесь одновременно видеть вблизи обращающихся к ним. Жизнь каждого была всегда так скудна, хотя, на самом деле, может быть и не всегда?