«Флоту – побеждать!»
Шрифт:
Жизнь морского офицера весьма недлительна на берегу, так что воспитанием Степана занимался в основном давно вышедший в отставку, но не утративший бодрости дед. Со всеми вытекающими последствиями.
Но, конечно, причуда Маркова-старшего здорово осложняла жизнь его внука с самого момента поступления во «Фрунзенку»: уже в приемной комиссии училища, глядя на имя-отчество абитуриента, усмехались и слегка подкалывали. А дальше – хуже: мало того что с самого первого курса приклеилась кличка «Адмирал», так еще и при каждой выволочке, которых за пять лет не миновать
Ничего особо не изменилось и после выхода в офицерское звание – и у лейтенанта, и у капитана первого ранга, и даже у адмирала всегда найдется начальство, которое не преминет подъелдыкнуть не угодившего ему по каким-то причинам подчиненного еще и по поводу сравнения его с известным полным тезкой.
Ничего. Хоть и не раз чертыхался Степан по поводу не очень удачной фантазии покойного уже деда, но служил исправно. После горбачевской «оттепели», когда в стране стали в одностороннем порядке переплавлять боевые корабли на иголки, умудрился остаться в плавсоставе. Правда, пришлось перебраться из Балтийска во Владивосток. Ну что же – Тихий так Тихий… Там и встретил новый век. А к две тысячи десятому году дослужился и до контр-адмирала.
И, как это ни смешно, только через «Одноклассников» Степан узнал, что его сосед по парте Валерка Ковалевский тоже проживает во Владивостоке. Есть ли повод не встретиться?! Встретились. Знатно встретились – печени обоих, если бы имели память, вспоминали бы тот вечер исключительно матерно…
В принципе, Степан был с алкоголем «на вы»: то есть никакого особого пристрастия к этанолу не испытывал, употреблял, конечно, но весьма умеренно и по случаю. Случались, конечно, «неизбежные для моряка случайности», но крайне, крайне редко.
А вот с Валеркой разойтись парой рюмок не получалось. И ведь тот тоже был отнюдь не алкаш – кандидат наук, физик… Но была у них со школьных времен тема… В общем, «подсадил» в свое время Степан соседа по парте на то же самое, на что его самого подсадил дед, – на Русско-японскую войну на море.
После первой же встречи состоялся не совсем приятный разговор с женой:
– Степа, я все понимаю, школьные друзья и все такое, но видеть тебя в таком состоянии не хочу.
– Том, ну что ты, в самом деле? Я на бровях, что ли, пришел? Ну да, выпили…
– Еще не хватало, чтобы на бровях. Я тебя и таким, как сейчас, никогда не видела, и, повторяю, видеть не хочу…
В общем, была заключена «конвенция»: Марков подобным образом встречается с другом раз в месяц, но остается ночевать у него.
Сегодня как раз был «конвенционный день». Подготовились к нему одноклассники как следует. Ну, не в плане, чтобы «до поросячьего визга» или «синих соплей» – что такое две пол-литры качественного хлебного вина под хорошую закуску для двух здоровых мужиков? А на предмет закуски Ковалевский был асом. Мнение, что холостяки питаются всухомятку, в большинстве случаев – миф. Это как раз некоторые из «женатиков» способны сдохнуть от голода рядом с полным холодильником.
На этот раз основным блюдом была паэлья с трепангами, кальмарами и гребешками, да и холодные закуски соответствовали.
Разговор «за жизнь» неумолимо свернул на постоянную тему их вечного спора, на Русско-Японскую войну на море. Степан придерживался мнения, что к неутешительному для России итогу привела цепь роковых случайностей, а его друг – классической версии о том, что все и так было предопределено политикой и экономикой того времени.
– А «Хатсусе» с «Ясимой» невезуха? А то, что «Кассуга» «Иосино» в борт тараном приласкал?..
– С гибелью Макарова несравнимо. И минус «Петропавловск» до кучи. Да и «Богатырь» на камнях… Вспомни: японцы просто чемпионы по навигационным авариям, но именно за эту войну – ни разу. Только до или после. А когда еще русский крупный корабль, кроме именно этой войны, вылезал на рифы? А тут и «Богатырь», и «Громобой», и «Изумруд»…
– «Рюрик»-два, – не полез за словом в карман Ковалевский.
– Да и пес с ним – это было некритично. А тот лакишот, когда убило Витгефта и вывело из строя «Цесаревича»? Сражение было уже почти выиграно…
И далее в том же ключе.
– …Ведь не погибни тогда Макаров, – вторая бутылка уже подходила к концу, – все сложилось бы иначе. Все!! Все!!!
– Ага! И «Хатсусе» с «Ясимой» тоже не подорвались бы.
– Ну нет, хоть один подорвался бы обязательно – регулярно ползать в ближайших окрестностях Артура по практически одному и тому же маршруту, обстреливать крепость и не быть за это наказанными – фантастика.
– Кстати, о фантастике: а не хочешь «порулить» за Макарова?
– Валер, я в эти компьютерные стрелялки не играю.
– А я про реал. Хочешь стать реальным Макаровым, например, за пару часов до подрыва «Петропавловска»?
– Ковалевский, у тебя что, в туалете заначка какая-то спрятана? Наравне ведь пили…
– Прекратите ваши грязные инсинуации! Я серьезно.
– Вот сейчас все брошу и начну верить!
– Степка, я повторяю: серьезно! Ну ты же знаешь, что я не самый фиговый физик. В общем, придумал я одну штуковину, с помощью которой можно сканировать сознание человека и перекладывать его во времени на кого-то другого.
– Да? Я что-то пропустил? Ты получил нобелевку, а я не в курсах?
– Какая, к едреням, нобелевка? В науке аргументом является только воспроизводимый эксперимент. А «оттуда» еще никто не возвращался… И не вернется.
– Ну, раз мы родились и продолжаем жить, вероятно, что ты ошибаешься.
– Ничего подобного, просто пойдет параллельная ветка в истории – нас не заденет.
– Да ерунда все это. Не верю.
– Тогда ничем не рискуешь. Попробуем?
– Нетушки! Бред, конечно, но вдруг ты не ошибаешься. Мне и здесь хорошо. Нафиг-нафиг в начало двадцатого. Да еще на войну. Да и вообще – ни телевизора, ни Интернета…