Флоту - побеждать!

Коротин Вячеслав Юрьевич

С этими мыслями Степан дотопал до своего салона. Спать ещё категорически не хотелось, поэтому, попрощавшись с Щенсновичем, адмирал набулькал себе граммов пятьдесят коньяку, и продолжил размышлять на данную тему с вариациями:

Ну хорошо - сам с Моласом на 'Ретвизане', в этом же отряде 'Цесаревич' и 'Пересвет' с 'Победой', Ухтомский пусть поднимает флаг на 'Петропавловске' и командует тремя тихоходами, Лощинский остаётся при своих канлодках и тральном караване, Григорович при порте, Матусевич... Чёрт побери!
– Нечего контр-адмиралу гонять по морю на миноносцах - пусть 'начмин' обоснуется либо на 'Амуре', либо на 'Новике'. Рейценштейн, естественно, на 'Баяне' при крейсерах... Едрёналапоть! 'Диана' совершенно не вписывается в компанию 'убойной тройки': 'Баян', 'Аскольд', 'Богатырь' - эта 'богиня' и семнадцать

узлов с трудом выжимает... А боевая единица сильная, сильнее любого из японских бронепалубников, но именно ЕДИНИЦА. Не была бы 'Паллада' в ремонте - эта пара вполне могла бы являться самостоятельным крейсерским отрядом. Но в одном экземпляре - ни Богу свечка, ни чёрту кочерга... И в линию не поставишь без броневого пояса, ни к остальным крейсерам не присоединишь без потери отрядом двух-трёх узлов... И брандвахтой держать такой крейсер неправильно, и в океан на охоту отправлять жалко, тем более с такой дальностью плавания. Да и силуэт у неё больно приметный. Ладно, не снимать же с неё пушки, пусть ходит с броненосцами, тем более, что защитник от минных атак из 'Дианы' отменный...

А Вирена, в конце концов, можно будет и на 'Пересвет' младшим флагманом Первого броненосного отряда пристроить, тем более, что пока они с Щенсновичем ещё не адмиралы, а там, как говорится, 'или эмир умрёт, или ишак сдохнет'.

К состоявшемуся назавтра совещанию уже были получены известия от Фока: 'Японцы начали штурм Цинджоуских позиций'. Было решено немедленно отправить к перешейку 'Гремящий' и 'Отважный' с 'Бойким' и 'Бурным'. 'Бобр' и 'Сивуч' переводились в Дальний, чтобы находиться поближе к месту вражеской атаки, и сменять своих товарищей побыстрее. 'Гиляк' всё-таки оставили на рейде Порт-Артура - никто не гарантировал того, что японцы не попытаются ещё раз закупорить проход брандерами или в очередной раз набросать мин заграждения перед самым Порт-Артуром.

Глава 12. Цинджоу

В результате трёхдневных боёв дивизиям генерала Оку, ценой огромных потерь всё-таки удалось выбить русских собственно из города Цинджоу, но на пути японской армии встала высота Наньшань наглухо запирающая проход через перешеек. Защищала гору бригада генерала Надеина.

Митрофан Александрович выведен в бессмертной эпопее Степанова дряхлым старичком... На самом деле ему было в 1904м году шестьдесят пять лет - не юноша, конечно, но и совсем не старик, а уж энергии у него хватало на несколько тридцатилетних.

Первой волне пошедших на штурм японцев врезали от всей души. Русской, широкой, загадочной и размашистой. И в реальной истории японцы понесли наверное самые страшные потери именно под Цинджоу, а уж теперь...

Казалось бы: насколько серьёзно могут повлиять на результаты столь масштабной битвы несколько дополнительных десятков малокалиберных пушек и пулемётов? Сколько вражеских жизней они смогут забрать в довесок к имеющимся возможностям? Несколько сотен? Тысячу?..

Но ведь каждый убитый или раненый враг - это оставшийся в живых свой боец, а он может уничтожить ещё одного врага, а может и не одного.

Четвёртая дивизия генерала Оку покрыла своими телами подступы к высоте, после чего японцы перешли к артиллерийской дуэли с защитниками перешейка. Причём, сначала удача была на стороне атакующей стороны - со своих закрытых позиций орудия страны Ямато стали исправно перемешивать с землёй, стоящие относительно открыто русские пушки. Но тут в драку вмешался флот. Тот, который под Андреевским флагом.

'Гремящий' и 'Отважный' вошли в бухту Хэнд, и стали методично разносить вдребезги и пополам как японские батареи, позиции которых отлично просматривались с моря, так и любые, сколь-нибудь заметные скопления пехоты. Девяти и шестидюймовые снаряды обрушились на укрепления и боевые порядки японских войск. А корабельная пушка выпускает в единицу времени снарядов больше, чем сухопутная батарея такого же калибра - механизмы и электричество на боевом корабле имеются в достатке. И это совсем не тот случай, о котором говорил Нахимов: 'Пушка на берегу стоит корабля в море' - артурцам пришлось иметь дело не с береговыми батареями противника, а открытыми для обстрела с моря полевыми. Лебедев

и Цвингман подвели свои канонерки к берегу настолько близко, насколько было возможно, даже разворачиваться они смогли только с помощью миноносцев. Благодаря их огню атаки японских войск в центре и на левом фланге были отбиты с большими потерями для наступавших. С наступлением темноты 'Гремящий' и 'Отважный' вместе с эсминцами вернулись в Дальний, где своей очереди вступить в бой назавтра ожидали 'Бобр', 'Сивуч' и 'Бесшумный' с 'Беспощадным' - русский флот не собирался предоставлять никаких передышек рвущимся на Квантунский полуостров врагам.

Русские канлодки натворили только за один день таких дел, что Оку немедленно запросил помощи у адмирала Того.

Командующему Соединённым флотом отнюдь не улыбалось сейчас, когда ещё не все корабли, побывавшие в последнем сражении, стали полностью боеготовы, (а 'Асаму' вообще пришлось отправить на ремонт в Сасебо), снова вступать в бой с Тихоокеанской эскадрой русских. К тому же имелись агентурные сведенья, о вводе в строй 'Ретвизана' и 'Цесаревича'.

Поэтому было решено оказать помощь армии со стороны Печелийского залива, на правом фланге наступления. Туда направился отряд капитана второго ранга Ничияма в составе 'Цукубы', 'Хейена', 'Акаги' и 'Чокай'. Прикрывали переход Шестой боевой отряд и 'Ниссин' с 'Якумо', которым были приданы Третий отряд истребителей и Девятый отряд миноносцев под общим командованием контр-адмирала Того Масамичи, младшего брата командующего Соединённым флотом страны Ямато.

Сказать, что защитников высоты Наньшань неприятно удивил обстрел их левого фланга с моря - практически ничего не сказать. Солдаты и офицеры квантунского гарнизона уже успели привыкнуть к мысли, что флот их в обиду не даст, что подтвердилось как вчера, так и нынешним утром - 'Бобр' и 'Сивуч' старательно обкладывали своими снарядами японские позиции, очень успешно обкладывали, ведь у этих, пусть и более стареньких канонерок, имелось по несколько дополнительных стосемимиллиметровых пушек. Каковыми их более молодые 'коллеги' 'Гремящий' и 'Отважный' не обладали. Так что приходилось полкам генерала Оку ещё более лихо, чем вчера. Пока не загрохотало с запада...

Японцы включили в состав атакующего артиллерией русские позиции отряда корабли с максимально крупнокалиберной артиллерией , которая могла располагаться на мелкосидящих судах. Пушки хоть и старенькие, но тяжёлые. И снаряды имели соответствующие...

В общем, отряд капитана второго ранга Ничияма стал творить зеркальное тому, что делали русские канлодки на противоположном берегу перешейка. Тяжёлые морские орудия здорово подрасковыряли правый фланг обороны горы Наньшань, к тому же японская пехота не оставляла сомнений по поводу своего упорства и мужества в бою. Даже русские стрелки и артиллеристы, посылая пули и шрапнель в батальоны по грудь в воде пытавшиеся форсировать мелководье для атаки русского берега. Передававших своё знамя из рук в руки до самого последнего неубитого бойца. Убивали и последнего. Плавали за утонувшими знамёнами, но восхищение храбростью и настойчивостью атаковавшей японской армии высказали позже в своих мемуарах очень многие из российских офицеров.

К тому же довольно скоро японские канонерские лодки обстрел прекратили и отошли в Печелийский залив.

И ничего удивительного - Макаров, как только узнал о такой наглости со стороны противника, как прорыв в залив Жёлтого моря, прямо мимо главной базы российского флота, в первую же высокую воду вывел из Порт-Артура всё, что несло на себе Андреевский флаг и давало более тринадцати узлов. Даже 'Амур'. В порту, кроме клиперов и 'Забияки' из боевых кораблей остались только ремонтирующиеся 'Петропавловск', 'Пересвет' и 'Аскольд'. Плюс 'Гиляк' с четвёркой 'соколов' для охраны рейда. И 'Всадник' с 'Гайдамаком' тоже оставались в распоряжении Лощинского.

Выход эскадры из Артура не остался незамеченным - 'Такасаго' и 'Иосино', которых адмирал Того предусмотрительно направил наблюдать за выходом из Порт-Артура, начали передачу по радиотелеграфу.

'Баян' с 'Богатырём' успели выйти и сблизиться с вражескими разведчиками, но тем уже удалось, если и не передать своему командующему какие корабли вышли из порта (мощная радиостанция 'Баяна' немедленно стала глушить эфир искрой), но и при этом командующий Соединённым флотом мог понять - русские вышли.