Fохтаун
Шрифт:
Киэй не без улыбки вспомнил барельеф Басирия Атвакчи в Амстердаме, казавшийся теперь не столь и монументальным, а даже наоборот – скромным, в чём-то наивным и уже немного нелепым, на фоне того мира будущего, в котором они теперь находились; в безликом мире миллионов разных лиц. Много веков назад Америку называли Новым Светом, а Европу – Старым. Минули столетия, и Америка вновь показывает, что именно она в авангарде цивилизации, а Европа всё так же тает в прошлом; встречает гостей большим бронзовым лицом старика, пусть великого учёного, но всё же старика.
– Ого! Смотрите, реклама! – воскликнул Атир,
– Пейте ананасовый сок! – повторил Киэй надпись на экране. – Какой великолепный призыв. Прямо и чётко. Без всяких рекламных штучек.
– Больше похоже на приказ, – нахмурился Атир.
Майор остановился у одной неприметной двери. Он взялся за ручку, и через секунду вокруг этой ручки поверхность белой двери загорелась зелёным кольцом. Майор отворил дверь и жестом пригласил гостей проследовать вперёд.
Киэй, Атир и Бендида оказались в комнате, где стоял лишь пустой стол и несколько стульев. Майор Мэзекью вежливо попросил подождать и, оставив гостей одних, закрыл дверь. Ждать пришлось минут пять. Затем отворилась противоположная дверь, и в комнату вошёл человек в белом костюме. Вошёл он спиной вперёд, видимо, открывал дверь боком. В одной руке он держал кружку с чаем, а в другой – сразу две плошки: одну – с печеньем, а другую – заполненную ананасными кусочками. В зубах он тащил планшет, который, видимо, оказался достаточно скользким и тяжёлым, так что мужчине приходилось упираться планшетом себе в грудь, чтобы техника не выскользнула и не разбилась.
Человек в белом костюме с трудом закрыл дверь ногой, неуклюже преодолел три с лишним метра до стола и с облегчением разгрузился.
– Ouaf! – весело вздохнул он, плюхаясь на стул и делая глоток чаю. – Enfin!
Он закрыл глаза и на мгновение выпал куда-то далеко, будто бы у него наступил долгожданный выходной. Потом он неожиданно вздрогнул, открыл глаза, потёр руки, активировал мгновенный переводчик в ухе и снова встал.
– Приветствую! – бодро начал он и протянул поочерёдно руку каждому из гостей. – Я Антуан Орли. Добро пожаловать в Торонто.
К Бендиде же он подошёл отдельно, мягко ей улыбнулся и поцеловал руку.
– Мадам! Вы прекрасней всех картин в галерее искусств! Писать ваш портрет почтёт за честь любой художник! Но не соглашайтесь позировать импрессионистам и кубистам: они всё испортят.
Бендида улыбнулась и сделала небольшой кивок. По реакции Антуана можно было сказать, что он ожидал более яркой реакции на комплимент.
– Орли, Антуан? Вы француз? – спросил Атир.
– Бывший француз, – улыбнулся в ответ Антуан и пригласил всех присаживаться. – У нас в «Сотружестве» национальностей нет! Все друзья, все товарищи!
– Прямо все-все? – переспросил Атир.
– Sans aucun doute! Несомненно! Выйдите погулять ночью, и вы не встретите ни одного бандита!
– Вы ведь работаете в полиции? – поинтересовался Атир.
– В милиции, – поправил его весёлый Антуан, подняв указательный палец вверх.
– Прошу простить. Но раз вы из милиции, то вы знаете, что есть определённый
– Мой дорогой коллега, – заулыбался ещё ярче Антуан, – это Америка! Найдите мне тут бандита, и я дам вам… Не знаю! Я дам вам пятьдесят килограммов ананасов.
– Если у вас нет преступников, то зачем вам милиция? – поинтересовалась Бендида.
– Ох, мадам, мы снимаем с деревьев убежавших кошечек!
– Я думал, что этим занимаются пожарные, – нахмурившись, заметил Киэй.
Антуан рассмеялся и шуточно погрозил Киэю пальцем.
– А вас не проведёшь, товарищ, – он бросил мимолётный взгляд в планшет, – Карданов. Ну что же! Я рад со всеми вами познакомиться. Я надеюсь, что мой русский достаточно хорош. Если я вдруг ошибусь, поправляйте, не стесняйтесь. Я буду рад совершенствоваться в вашем прекрасном языке. Вы же говорите как обычно, мой мгновенный переводчик всегда работает.
Он подвинул к гостям тарелку, полную ананасных ломтиков.
– Угощайтесь! Будьте добры! Самые свежие ананасы, которые только можно найти в Торонто.
Киэй наколол на маленькую вилочку ананасную дольку и попробовал плод. Ананас и вправду оказался спелым, сладким, не слишком твёрдым и не слишком мягким. Атиру и Бендиде фрукт тоже пришёлся по душе.
– А теперь по существу, – продолжил Антуан. – Вы прибыли по делу о роботах-помощниках. Меня уже ввели в курс, и я должен вам сообщить, что в мои полномочия входит оказание вам всяческой помощи. Да, да. Именно так! Никакого задержания вас в аэропорту. Никакой тюрьмы! Никакого ГУЛАГа! И, самое главное, никакой слежки! «Сотружество» готово к сотрудничеству. По вашему взгляду, товарищ Маворский, я вижу, что вы сомневаетесь в моих словах.
– Единственное, в чём я не сомневаюсь, это в том, почему наше задание поручили именно вам, – ответил Атир. – Вы харизматичны и источаете добродушие. Это лучшие качества для того, чтобы сбить с толку несведущего человека. Но я не первый год работаю в полиции. И пока я не пойму, зачем вы нам помогаете, я не поверю в то, что у вас нет скрытых целей.
– Я работаю в милиции тоже не первый год, – более серьёзно ответил Антуан. – И я подготовился к тому, что вы спросите у меня нечто подобное. Вы молоды, но всё равно мыслите старыми форматами. Вы до сих пор считаете, что помогать кому-то просто ради помощи – это нюанс.
– Вы хотели сказать «нонсенс»? – уточнил Киэй.
– Верно! Нонсенс! И чтобы объяснить нашу выгоду, попрошу вас посмотреть сюда, – и он повернул экран планшета к гостям. – Это график соотношения роботизированного производства и производства, где задействован человеческий труд. Как вы видите, автоматизация в «Сотружестве» на высочайшем уровне. Но в последние две недели процент автоматизированного производства снижается невообразимыми темпами. Мы заменяем роботов-помощников людьми, но это сугубо кризисная мера. Если это не прекратится, нам не хватит никаких людей. Наше производство встанет! Мы катимся в средние века, товарищи. И если вы или кто-то ещё работаете над решением нашей общей проблемы, то, будьте уверены, вся милиция «Сотружества» на вашей стороне и к вашим услугам.