Фокус с зеркалами
Шрифт:
– А вдруг все-таки пойму, – сухо возразил инспектор.
Но Алекс Рестарик продолжал, не останавливаясь:
– Ведь именно так и бывает. На тебя находит. Неизвестно когда и как. Какой-нибудь неожиданный эффект или ракурс – внезапное озарение – и забываешь про всех и вся. В следующем месяце я ставлю «Ночи в порту». И вдруг вчера вечером вижу нечто изумительное. Идеальное освещение. Туман – фары, разрезающие туман и отраженные им, тускло освещающие какие-то высокие здания. И все усиливало этот эффект! Выстрелы – звук бегущих шагов – пофыркивание электрического движка, но так могут пыхтеть и буксиры на Темзе.
Инспектор Карри перебил его:
– Вы услышали выстрелы? Откуда?
– Из тумана, инспектор. – Алекс взмахнул холеными руками. – Из тумана. Это и было самым изумительным.
– И вам не пришло в голову, что случилась беда?
– Беда? С какой стати?
– Разве выстрелы такая уж обычная вещь?
– Ах, я же знал, что вы не поймете! Выстрелы вписывались в сцену, которую я создавал. Выстрелы были мне нужны. Опасность – опиум – безумие… Не все ли мне равно, что это было в действительности? Может быть, выхлопы грузовика на дороге? Или браконьер стрелял кроликов?
– На кроликов здесь ставят капканы.
Алекс неудержимо несся дальше:
– А может, это ребенок забавлялся фейерверком. Я даже не подумал о них как о реальных выстрелах. Я мысленно был в портовом притоне, вернее, в задних рядах кресел, и смотрел на притон.
– Сколько было выстрелов?
– Не знаю, – нетерпеливо сказал Алекс. – Два или три. Два подряд, это я помню.
Инспектор Карри кивнул.
– Вы, кажется, сказали, что слышали топот бегущих ног? Откуда?
– Из тумана. Где-то возле дома.
Инспектор Карри сдержанно пояснил:
– Это может указывать на то, что убийца Кристиана Гулбрандсена появился снаружи.
– Разумеется. Не хотите же вы сказать, что его убил кто-нибудь из домашних?
Все еще осторожничая, инспектор Карри ответил общей фразой:
– Мы вынуждены учитывать все возможности.
– Видимо, да, – великодушно согласился Алекс Рестарик. – Как ваша работа должна иссушить душу, инспектор! Подробности, время, место – как же все это мелко! И ради чего? Разве это вернет к жизни несчастного Кристиана Гулбрандсена?
– А удовлетворение, мистер Рестарик, когда удается поймать преступника?
– О, это уже явно влияние Дикого Запада! [48]
– Вы хорошо знали мистера Гулбрандсена?
– Не настолько, чтобы его убить, инспектор. Я иногда встречался с ним, потому что жил здесь в детстве. Он появлялся ненадолго. Это был один из наших промышленных боссов. Тип, который меня не интересует. Кажется, он собирал скульптуры Торвальдсена [49] . – Алекс содрогнулся. – Это говорит само за себя, не правда ли? Боже! У богатых свои причуды!
48
Дикий Запад – традиционное название западных территорий США в период их колонизации, особенно в 70—90-е годы XIX века. «Нечто с Дикого Запада» – здесь «нечто романтико-героическое».
49
Торвальдсен Бертель (1768
Инспектор Карри задумчиво смотрел на него. Потом спросил:
– Вы интересуетесь ядами, мистер Рестарик?
– Ядами? Дорогой инспектор, неужели же он был сперва отравлен, а потом еще и застрелен? Это был бы самый безумный детектив!
– Он не был отравлен. Но вы не ответили на мой вопрос.
– Яды, конечно, обладают некоторой притягательностью… Это нечто более утонченное, чем револьверная пуля или какой-нибудь пошлый кинжал. Что же касается специальных познаний в этой области, то их у меня нет.
– Держали ли вы у себя когда-нибудь мышьяк?
– Чтобы подсыпать кому-то в сандвичи после спектакля? Неплохая идея. Вы не знаете Розу Глайден? Эти актрисы воображают, будто они известны всем. Нет, о мышьяке я никогда не думал. Его, кажется, можно извлечь из гербицида [50] или из липучки для мух.
– Как часто вы здесь бываете, мистер Рестарик?
– Раз на раз не приходится, инспектор. Иногда не бываю по многу недель. Но по мере возможности стараюсь приезжать на выходные. Я до сих пор считаю Стоунигейтс родительским домом.
50
Гербициды – химические вещества, применяемые в сельском хозяйстве для уничтожения сорняков.
– И миссис Серроколд поощряет это?
– Вы не представляете, скольким я обязан миссис Серроколд, я перед ней в вечном долгу… Столько понимания, сочувствия и любви…
– А еще, кажется, немало наличных денег?
На лице Алекса выразилось легкое отвращение.
– Она считает меня своим сыном и верит в меня, в то, что я делаю.
– Она когда-нибудь говорила с вами о своем завещании?
– Да, конечно. Но могу я спросить вас о цели ваших вопросов, инспектор? С миссис Серроколд что-нибудь случилось?
– Надеюсь, что нет, – мрачно сказал инспектор Карри.
– Что могут означать ваши слова?
– Если вы их не понимаете, тем лучше, – ответил инспектор. – А если понимаете, пусть они будут для вас предостережением.
Когда Алекс ушел, сержант Лейк сказал:
– Строит из себя не поймешь кого.
Карри покачал головой:
– Трудно сказать. Может быть, он и в самом деле талантлив. А может, просто любит пошиковать да перед кем-нибудь покрасоваться. Неизвестно. Говорит, будто слышал чей-то топот. Готов спорить, что это он выдумал.
– С какой-то целью?
– Именно с особой целью. Нам пока неясно, с какой. Но мы докопаемся.
– Возможно, сэр, что один из их парнишек все-таки сумел тайком выбраться из здания Школы. Среди них могут быть и взломщики, а если так…
– Именно это нам и хотят внушить. Очень удобная для всех версия. Голову даю на отсечение, что на самом деле все совсем не так.
2
– Я сидел за роялем, – сказал Стивен Рестарик, – и тихонько бренчал, когда началась ссора между Льюисом и Эдгаром.