Фокусник? Шляпник
Шрифт:
– Его так просто не убить, – просто ответил директор, побарабанив пальцами по столу. – Как ты мог и сам понять, тьма очень сильна. Она позволяет буквально возвращать себя к жизни, но цена чудовищна. Разум, душа, тело и много-много ни в чём не повинных жизней. Соразмерно ли это вечной жизни или возможности вернуться обратно?
– Не думаю.
Потерять разум, а Волдеморт точно безумен, так как не перебил нас сразу, а позволил буквально победить себя пятерым школьникам… позорище, хе-хе.
Так вот, потерять разум за возможность жить вечно или воскрешать себя – глупость. Хотя если этот самый разум
Ну, а много жизней никогда не соразмерно желанию. По себе знаю.
– Я расскажу обо всём Министру Магии. Я даже покажу ему твои воспоминания, но… ничего не случится. Не будет ни новостей – ничего.
– Почему? – я довольно сильно удивился, хоть и не показал виду.
– Потому что, мой мальчик, Министр – маленький человек… трус, который не хочет видеть правду. Многим выгодно, если именно он занимает место Министра, так что увы, но о Волдеморте будет знать только узкий круг людей, включая вашу пятёрку.
– Мде, – я залпом допил чай, покосившись на пару капель темной жидкости, оставшейся внутри. – Ха-ха, весело! Магический мир начинает меня пугать!
Ну, наше «приключение» активно замяли учителя, хотя о том, что наша пятёрка, как выразился директор, сразила тёмного мага, которым оказался Квирелл, уже знает вся школа. О том, что это был Волдеморт решили тактично не распространяться.
Кто же мог распустить эти злые слухи, хм… никто никогда не узнает!
В общем, есть, как свои плюсы, так и минусы со всей ситуации. Вон, профессор Дамблдор показал мне омут памяти, научил им пользоваться и даже разрешил использовать его для своей «проблемы»! Разве это не прекрасно? Потом с помощью профессора закажу себе такой же домой, так как мне просто физически необходимо это полезнейшее устройство. Ну и деда порадую… хотя нет, он точно захочет увидеть свою дочь и жену, а это может стать наркотиком для людей со слабой волей, хотя у моего старика воля посильнее моей, ведь он меня вырастил, закрыл глаза на все странности и выдержал величайшую утрату в лице моих мамы с папой.
Так вот, нашу группу пожурили, профессор Макгонагалл отчитала меня за Ступефай, использованный на кошке и завхозе, ну, а ещё с нас сняли баллы, после чего поступила вдохновляющая речь от Дамблдора о мире, дружбе и жвачке, и нас всех начали хвалить, задабривая баллами и так далее. В общем, мы молодцы, но о произошедшем лучше молчать. Ну, а ещё Снейп вопросительно на меня посматривает, так как увидел в омуте, как я без тени сомнения кидаюсь Бомбардами и мечами, ха-ха!
Хм, интересно, почему Дамблдор так доверяет Снейпу? Ведь только они вдвоём видели мою память.
Как другие учителя узнали о том, что из всей ситуации торчат наши уши, ну, за исключением надписей, которые увидели школьники? Хе-хе, я просто ненароком «забыл» свой меч, оставшийся торчать в остатках Квирелла, вот неудача! Зачем мне это? Потому что я хотел, чтобы его нашли. Учителя же помнят его по тому случаю с Троллём? Да он до сих пор пахнет масюпусиком!
Я хотел добиться нескольких целей: стать в глазах учителей таким себе злодеем, а потом и героем, который просто не хотел распространяться о содеянном, точнее, сразу пошел к директору и так далее… я просто не мог упустить подобный шанс!
К
– Кевин, – привлёк моё внимание профессор, – если с Гарри продолжатся его «странности», то приведи его ко мне или мадам Помфри. Я даже разрешаю тебе использовать на него Ступефай, так как бедный мальчик может навредить себе или своему разуму, если решит терпеть.
– Хорошо, а он… не перерождение Волдеморта, да? – ну, тот до сих пор жив? Или не совсем жив, но не суть. – Ну, он рассказывал, как его преследовали кошмары, в которых он нападает на «белогривых лошадей». Вы и сами слышали его историю.
– Магия способна на многие, Кевин, – медленно ответил директор, сняв очки и положив их на стол перед собой. – Она способна связать тьму и свет, что и произошло с Гарри в детстве. Это событие оставило на его лбу известный во всём мире шрам. Подобную связь очень трудно разорвать, если не невозможно.
– Хм, ясно, – а что, вполне возможно. Как-то же он видел это в своих снах? – Так что здесь делал Волдеморт? Хотел отомстить Поттеру? Зачем тогда столько терпеть, а не запульнуть в спину мальчика каким-то запрещённым заклинанием? Он мог убить его тысячью разными способами, а после сбежать!
Это заставило меня множество раз задуматься. Зачем ему школа? Он явно не собирался убивать Гарри, а если бы собирался, то даже в нашей «последней битве» просто бы убил его, а не приказал «показать мальчишку» после яростных криков с приказами убить нас и Гарри, в частности. Очень… странно, скажем так.
– Он пришел сюда за одной вещью, которая смогла бы помочь ему восстановить своё былое могущество. И для этого ему нужен был Гарри или другое дитя с чистой душой, твёрдой волей и гибким разумом. А так как Гарри победил его однажды, то и нацеливался Волдеморт на него. Но тебя интересует не это? Знал ли я о Волдеморте? Да, знал. Но я верил, что вы справитесь со всем без моей помощи. Как видишь, моя вера оправдала себя.
– «Хогвартс – самое безопасное в мире место», – припомнил я, вопросительно поглядев на директора. – Разве целый тёмный лорд, который учит детишек, – это не прямая угроза школе и ученикам?
– До тех пор, пока он слаб и находится под моим взором – нет. Я бы никогда не позволил ему навредить кому-либо из учеников. И в то же время, мне бы не удалось его победить – у Квирелла, ведомым своим мастером, было множество путей отступления из школы. А дуэль двух сильных магов могла бы вылиться в непоправимую беду, многие бы погибли… это был единственный путь, мальчик. Единственный выход, при котором удалось бы избежать трагедии и победить монстра.
По крайне серьёзному взгляду директора стало понятно, что эту тему лучше не развивать. Ну, мне так показалось. Наверное, он всё продумал заранее. И эти испытания придумал для нашей группы, чтобы мы посмотрели своим страхам и желаниям в лицо, объединились и показали наши таланты, и многое другое… хотя кто знает? Может, у испытания была другая цель?
– Ясно, – я дожевал лимонную дольку и задумчиво прикрыл глаза, решая задать следующий интересующий меня вопрос. – Профессор, а можно задать нескромный вопрос?