Фолклендское коммандо
Шрифт:
Мы должны были высадиться целым отрядом: около двадцати человек из трех групп SBS, плюс ПГН-1 и небольшой штаб, а затем обосноваться в районе лагуны Волунтир. Это означало окопаться, сделать подземные укрытия, выкопать и замаскировать схрон, выслать патрули для обнаружения противника.
Как только позиции противника будут обнаружены, мы должны были атаковать и ликвидировать их, используя ОПКА (огневую поддержку корабельной артиллерии). Эти атаки должны были проводиться ночью, так как боевые корабли не могли покинуть безопасную зону ПВО вокруг группы «Гермес» — «Инвинсибл» до наступления темноты. «Шатлен» (тепловизор) тоже следовало взять с собой.
Наше внедрение оказалось неожиданно захватывающим.
Нас должны были доставить к группе «Гермес»,
Однако, пока нас на десантном катере перебросили с «Интрепида» на «Плимут», который отправился от флота на 100 миль, или около того, на север от Восточного Фолкленда, а затем на «Эвенжер», мы потеряли темное время. Моя оценка времени давала нам только 30 минут на то, чтобы оборудовать схрон и спрятаться самим до рассвета что было неприемлемо.
Я знал капитана «Эвенжера», Хьюго Уайта, с прошлого Рождества, когда он был в Белизе на стрельбах ОПКА. Я провел несколько недель на корабле, двигавшемся по Карибскому морю. Кульминацией стал незабываемый визит в Новый Орлеан, и мне очень понравилось общество экипажа. Было очень приятно встретиться снова. Хьюго Уайт был архитипичным героическим капитаном пиратов, полностью расслабленным и дружелюбным, никогда не выходящим из себя, веселым и заражающим весельем, и всегда абсолютно профессиональным. Я маячил на мостике, когда мы ночью шли под всеми парами от Мексиканского залива по извилинам устья Миссисипи через Белл-Шассе, Меро и Марреро к нашему причалу ВМС США в центре города.
Но медленно движущиеся танкеры заблокировали нам путь, ставя под угрозу график, по которому на следующее утро мы должны были пересечь линию между офисом американского адмирала и нашим причалом в 09.00 по местному времени. Как я заметил, к этому сроку отнеслись очень серьезно. Лоцман из Нового Орлеана сидел в кресле вахтенного офицера, сдвинув бейсболку на затылок и попивая кофе. Казалось, ничего нельзя было сделать пока капитан Хьюго не потерял терпение и не приказал идти полным ходом, используя попеременно оба двигателя, чтобы проскочить мимо танкера, оставаясь в границах канала и не врезавшись в берег. Вахтенный офицер на мостике танкера была поражен, когда его догнал британский военный корабль, который шел слишком быстро для водных лыж, проносясь мимо, задрав нос, и с кормой, низко сидящей в бурлящей воде. Пересечение адмиральской линии прошло секунда в секунду, штурман щурился в визир компаса и отсчитывал ярды.
Когда капитану Хьюго объяснили всю сложность нашего теперешнего положения, он согласился, что мы не отправимся туда этой ночью, а подождем 24 часа. Нам очень помогло, что он пошел против наших приказов и, хотя в этом не было никакой необходимости, он сам предложил отменить наши инструкции.
Наши многочисленные перемещения с корабля на корабль без предупреждения и очень часто, без понимания, где может быть наша конечная цель, сбивали нас с толку и конечно, никто другой не мог последовать за нами. Множество заблудших душ, так же как и мы, кружили по флоту, оставляя за собой след из пожитков. Даже моряки из корабельных экипажей, которые управляли кораблями и шли на них в Южную Атлантику, оставаясь на одном корабле, могли в любой день оказаться на другом, сопровождая документы, или припасы и так далее. Таким образом, когда корабль бомбили или топили, было чрезвычайно трудно получить окончательный список жертв и определить, кто пропал без вести или погиб.
Из-за этой проблемы каждые 24 часа каждый корабль должен был посылать список «душ на борту» на «Фирлесс», точно сообщая, кто был на корабле в определенное время. Если вы покидали корабль через пять минут после отправки списка, вы оказывались в списке
29
при высадке десанта в бухте Блафф-Коув в результате авианалета БДК «Сэр Тристрам» был подожжен, БДК «Сэр Галахэд» потоплен (прим. перев.)
Несмотря на очень плохую погоду и на то, что «Эвенжер» качало тяжко и весьма тошнотворно, я сумел написать это письмо домой и отправить с корабля прежде, чем нас высадили на берег:
«Ничего особенного сообщить не могу я побывал на нескольких разных кораблях и жизнь идет в своем обычном русле. Сейчас я на «Эвенжере», с которым ходил в Белиз и Новый Орлеан на прошлое Рождество. На борту много дружелюбных лиц, включая капитана, который является особенно хладнокровным и способным представителем флота. Он приветствовал меня на своем мостике, как одного из своих самых необычных капитанов 3-го ранга (вспомнив маскарад в морской форме, который я устраивал на нескольких коктейльных вечеринках на его корабле, имея только свою полевую форму).
Всемирная служба [30] только что объявила о сдаче Гус-Грина после довольно осторожной паузы со стороны МО. Я очень надеюсь, что это станет началом крушения аргентинского «карточного домика». Я говорю это потому, что все пленные, которых мы захватили, убеждены что мы собираемся убить их и поэтому сражались за свою жизнь. Их система дезинформации вбивает им в головы, что хотя мы и подписали Женевскую конвенцию, но не соблюдаем ее и не берем пленных. Надеюсь, что публичная церемония сдачи и т. д. в Гус-Грине снимет этот барьер и сделает нашу работу намного проще.
30
новостей Би-би-си (прим. перев.)
У меня есть чувство, что это будет последнее письмо, которое я напишу, прежде чем вся эта морская болезнь закончится. Я оптимистичен, но с учетом времени, которое потребуется, чтобы доставить почту в Великобританию, и потому, что я некоторое время буду вне контакта, я надеюсь, что мое следующее письмо будет в расслабленном посткризисном настроении и что даже к тому времени, когда вы получите это письмо вероятно через несколько недель все придет к завершению. Теперь, когда эти идиоты решили, что их псевдопрусский военный кодекс действительно позволяет им сдаться, они могут начать вести себя разумно.
Войны, конечно, разные, но на самом деле без них можно обойтись. Но даже с удивительно полезной маской, которую носят квартирмейстеры в военное время, это не оправдывает всей этой морской болезни. Я полагаю, что как только пыль осядет, они вернутся к нормальному состоянию и начнут задавать острые вопросы типа «где именно вы потеряли то, или это» или «нет, ты не можешь войти сюда и помочь себе», даже если ты делал это вчера.
Вчера вечером я ел отличный филейный стейк на борту «Плимута» [31] .
31
прим. автора: это относится к событиям, которые были на самом деле четыре ночи назад. Я намеренно писал неконкретные письма