Фонарь и Эмбер
Шрифт:
Судя по длине, он был выше нее, но такими были многие мужчины. Пальто было иссиня-черным, широким в плечах и прямым, но немного расходящимся внизу. Пуговицы были из кости, красиво вырезанными и украшенными в стиле скалящихся улыбок и впавших глаз. Она смахнула листья с ткани и провела рукой по шелковистой поверхности внутри пальто.
Но она не ощущала его рядом. Эмбер жевала губу, желудок урчал от голода. Она вспомнила, что Самайн начинался этим вечером. Значит, скоро пройдет праздник урожая, и ей нужно было многое сделать,
Эмбер пошла по яблоневому саду, махала тем, кто встал рано, чтобы собрать спелые плоды, и напоминала оставить немного для ее зимних запасов. Она сглотнула, подумав о знаменитом яблочном пироге ее двоюродной бабушки с кружкой теплого молока с пеной. Эмбер нравилось поливать пирог молоком, чтобы сладкое тесто пропиталось, чтобы молоко наполнило все трещинки.
Когда Эмбер добралась до знакомой мощеной дорожки, она юркнула меж двух больших кустов и быстро побежала вперед, не обращая внимания на каркающих ворон, стон ветра и мерцающие огни, пытающиеся напугать ее.
Эмбер добралась до моста, кашлянула и громко сказала:
— Спасибо за пальто. Это очень приятно, — она осторожно сложила пальто и положила на каменную ограду. Она ткнулась носком сапога в землю и добавила. — Сегодня вечером город празднует Самайн и урожай. Если ты не против, я была бы рада угостить тебя сидром и ужином в благодарность за пальто. Я слышала, старушка Мид делает хлебный пудинг со смородиной и карамельным соусом.
Ответа не было, только листья трепетали у ее ног. Но Эмбер знала, что он слушал.
— Делай, как хочешь, но ты приглашен, — Эмбер неловко присела в реверансе, повернулась и напряженно пошла по тропе к дому.
ГЛАВА 4
Самайн
Она нарядилась для этой ночи. Вместо привычных штанов и сапог до колен, покрытых грязью, она надела платье с синим узором и кружевом на локтях и воротнике. Она добавила белые шелковистые чулки и черные туфли. Корсет стягивал талию, показывая плавные изгибы ее тела ниже и выше него. Эмбер провела рукой по пухлому бедру и вздохнула.
Она предпочла бы быть худой и с маленькой грудью, как несколько девушек в ее классе. Большая грудь только отвлекала. Сколько раз она говорила с одноклассниками о чем-то серьезном, но наблюдала, как взгляд опускается в область между ее подбородком и пупком?
Темно-каштановые волосы Эмбер ниспадали на ее спину мягкими кудрями, заколки удерживали пряди по бокам. Заколки с камнями принадлежали ее двоюродной бабушке. Одинокий завиток лежал на ее плече, его конец доходил до воротника ее платья, и кожа рядом с ним сияла на контрасте. Она нанесла немного парфюма, который создала, используя навыки, полученные от бабушки, и заклинание, что привлекало взгляды того, кого
Когда Эмбер была готова, она взяла за руку двоюродную бабушку Флоренс, спрятавшую изящный платок в рукав Эмбер, и повела ее на праздник. Ночь была теплой, Эмбер устроила бабушку на стуле рядом с ее друзьями, посмотрела на парней, ловящих яблоки, смахивали мокрые волосы и радостно кричали, когда им удавалось уговорить незанятых девушек попробовать яблоко.
Женщины и старушки чистили, резали яблоки на дольки и давали кожуру своим незамужним дочерям и внучкам бросить за плечо. Сделав это, девушки с визгом поворачивались и смотрели, каким узором упали дольки, надеясь предсказать первую букву в имени мужа. Бабушка дала Эмбер яблоко.
Эмбер вздохнула.
— Ты знаешь, что это ничего не значит, — сказала она громко, чтобы бабушка слышала. — Это лишь глупая игра. В этом вообще нет магии, — по словам Флоренс, прапрапрабабушка Эмбер была ведьмой, и способности Эмбер не пугали ее. Эмбер постоянно предлагала поискать заклинание, чтобы вернуть зрение и слух бабушки, но та не соглашалась.
— У всей магии есть цена, — сказала она. — И я не уверена, что хочу платить за такое.
А теперь Флоренс сказала, похлопывая Эмбер по руке:
— Знаю, милая, знаю. Но послушай старушку. В надежде есть немного магии, и я все же надеюсь, что ты не останешься одна в мои годы.
Сжав руку бабушки, Эмбер сказала:
— Хорошо, я брошу яблочную кожуру. Но только потому что люблю тебя.
— Что? — спросила двоюродная бабушка Эмбер.
— Говорю, я ее брошу! — сказала Эмбер в ухо бабушки. Она закрыла глаза и бросила кожуру за плечо. Она упала длинной полосой с завитком внизу. — Видишь? Буква не получилась.
— Не важно, — сказала Флоренс. — Все это часть веселья.
— Да. Веселья, — сказала Эмбер.
— Похоже на «I», — сказал мужчина с кустистыми бровями, сидящий рядом с ее бабушкой.
— О, Игнатий, — сказала Флоренс, бросив кожурой в его сторону. — Эмбер слишком молода для старика, как ты.
Игнатий, городской судья, пошевелил бровями, глядя на Эмбер, поправляя сползший парик и ослабляя галстук.
— Ты хотела сказать, что он слишком красив для меня, — подмигнула Эмбер. — И что скажет его жена? — Игнатий залепетал, а Флоренс громко спросила:
— Где твоя жена? Она здесь? — Эмбер ушла на поиски еды.
Пахло яблоками, дымом, тыквами и корицей. Молодежь толпилась у костра, наполняла тарелки угощениями, которые расставили на длинных столах женщины города. Помолвленные пары бросали лесные орехи в огонь и смотрели, треснут они и разделятся или сгорят вместе, обещая гармонию и спокойствие семьи. Эмбер не смотрела на них, наполнила тарелку жареной кукурузой, мясным пирогом, булочками, фруктовой тарталеткой и кусочком свежего хлеба со сливочным маслом и густым вареньем.