Фонд и Империя
Шрифт:
Во-первых, снимем со счетов физическую силу Мула. Возможно, он и силен, но большинство рассказов шута преувеличены из-за того, что у него в памяти один только страх. Он носит странные очки и его глаза способны убивать, он несомненно обладает силой воздействия на умы.
— Так же много мы знали в самом начале, — кисло прокомментировал Мэр.
— В таком случае, анализ подтверждает это, и, начиная отсюда, я действовал с помощью математических расчетов.
— И что же? Как много это займет времени? Ваше жонглирование словами меня оглушает.
—
Индбур яростно набросился на психолога:
— Ну вот я и поймал тебя, предатель! Ложь! Попробуй скажи, что ты не из тех преступных разносчиков слухов, которые распространяют пораженческие теории и сеют панику по всему Фонду, делая мою работу в два раза тяжелее!
— Я? Я? — Мис медленно начинал сердиться.
Индбур ругнулся ему в лицо:
— Потому что, клянусь пылевыми облаками Космоса, Фонд выиграет, Фонд должен выиграть.
— Несмотря на потерю Хорлеггора?
— Это было не поражение. Ты тоже проглотил эту ложь? Нас превосходили в числе, и мы были преданы…
— Кем? — презрительно спросил Мис.
— Вшивыми демократами из сточной канавы — закричал ему в лицо Индбур. — Я давно знал, что Флот был просеян сквозь демократическое решето. Многих убрали, но осталось достаточно, чтобы сдача в плен двадцати кораблей в самой гуще происходящей битвы была объяснима. Достаточно, чтобы вызвать явное поражение.
Кстати, мой грубиян, простой патриот и олицетворение всех примитивных добродетелей, какие лично у вас связи с демократами?
Мис презрительно пожал плечом:
— Ты безумец, знаешь? А что ты скажешь по поводу второго отступления и потери половины Сайвенны? Снова демократы?
— Нет, не демократы, — маленький человечек опасно улыбнулся. Мы отступили, как всегда отступает Фонд, пока неизбежный ход истории не будет снова за нас. Я уже вижу результаты. Уже так называемое демократическое подполье издало манифесты, где оно клянется в верности и обещает помощь правительству. Это, может быть, и предательство, и прикрытие более глубокой измены, но я все равно хорошо пользуюсь этим. А пропаганда извлечет из этого все полезное, каковы бы ни были планы коварных предателей. А еще лучше…
— Куда уж лучше, Индбур?
— Судите сами. Два дня назад так называемая Ассоциация Независимых Торговцев объявила войну Мулу, и Флот Фонда был одним махом укреплен еще тысячей кораблей. Вы видите, Мул заходит слишком далеко. Сначала он видел нас разобщенными и грызущимися друг с другом, а теперь под давлением его атак мы объединяемся и становимся сильнее. Он должен проиграть. Это неизбежно — как всегда.
Мис все еще был настроен скептически:
— В таком случае, ты утверждаешь, что Селдон предусмотрел даже случайное появление мутанта?
— Мутанта! Я не отличаю его от простого человека, да и вы тоже, за исключением разве что бреда бунтаря-Капитана, нескольких нездешних юнцов да вонючего
— Мои собственные? — Мис на мгновение опешил.
— Ваши собственные, — ухмыльнулся Мэр. — Камера Времени открывается через 9 недель. И что? Открывается в случае кризиса. Если эта атака Мула не является кризисом, то где же тот «настоящий» кризис, которым открывается Камера Времени? Ответь мне, ты, нашпигованный мяч.
Психолог пожал плечами:
— Ну хорошо, если тебе так хочется. И все же сделай мне одолжение. Просто в случае… на случай, если старый Селдон будет держать речь и что-нибудь будет не так, позволь мне присутствовать на Большом Открытии.
— Ладно. Убирайся отсюда. И чтобы я тебя не видел. Девять недель!
— С огромным удовольствием, ты, высохший кошмар, — пробормотал про себя Мис, уходя.
18. Падение Фонда
Вокруг Камеры Времени сложилась обстановка, которая никак не подавалась определению. Это не было разрушением — все хорошо освещалось и проветривалось, стены были покрашены в веселый цвет, ряды вмонтированных стульев были удобны и явно предназначались для вечного пользования. Место не было даже древним, три столетия не оставили значительных следов. Но, естественно, не было приложено усилий для создания благоговейной и почтительной атмосферы — net было просто и буднично, почти голо.
После того как были сложены все расходы на празднование и вычисленная необходимая сумма была истрачена, осталось еще кое-что. И это кое что сосредоточилось вокруг стеклянной комнатки, которая занимала половину зала прозрачной пустотой. Четырежды за три столетия живое подобие Селдона сидело здесь и произносило речи. Дважды вещал он в пустоту.
В течение трех столетий и девяти поколений итог старик, видевший лучшие дни Вселенской Империи, которые он сам предсказал, все еще разбирался в Галактике своих пра-пра-пра-пра-правнуков лучше, чем они сами.
Пустая стеклянная комната терпеливо ждала.
Первым прибыл Мэр Индбур III, проехав на своем планетоходе для церемоний по притихшим и взволнованным улицам. Вместе с ним прибыл его личный стул, который был выше и шире тех, что находились здесь. Он был установлен впереди всех, и Индбур возвышался над всеми, если не считать пустое стеклянное пространство впереди него.
Официальное лицо слева от него торжественно и почтительно склонило голову:
— Ваше Превосходительство, все уже готово для наиболее широкой трансляции вашего сегодняшнего официального заявления.
— Хорошо. А пока пусть продолжаются специальные межпланетные программы о Камере Времени. Конечно, не должно быть никаких предсказаний или спекуляций любого толка по этому вопросу. Реакция населения по-прежнему удовлетворительная?
— Ваше Превосходительство, даже более чем. Порочные слухи, распространяемые ранее, значительно уменьшились. Всюду царит уверенность.