Фонд и Империя
Шрифт:
Взгляд Капитана стал тяжелым.
— Я тоже так считаю. Надеюсь, эго все?
— Только начало. Давайте, Капитан, присаживайтесь. Оставим героику тем дуракам, которых это восхищает. Капитан, вы способный человек. Согласно той информации, которой я обладаю, вы были первым в Фонде, кто признал силу Мула. С тех пор вы самостоятельно, довольно рискованно, стали исследовать начало жизни Мула. Вы были одним из тех, кто похитил его шута, который до сих пор, кстати, не найден и за которого последует наказание в полной мере. Разумеется, ваши способности признаны,
— Ах вот на что вы намекаете? Ну уж нет!
— Конечно, да. Это и была цель сегодняшней комедии. Вы умный человек, хотя ваши маленькие хитрости против Мула так смешно провалились. Это даже с трудом можно назвать конспирацией. Или это часть вашего военного образования — терять корабли в безнадежных ситуациях?
— Сначала надо признать, что они безнадежны.
— Это признают, — мягко уверил его Вице-король. — Мул завоевал Фонд. И теперь он быстро превращается в базу для осуществления его дальнейших, более великих целей.
— Более великих целей?
— Покорение всей Галактики. Объединение всех распавшихся миров в новую Империю. Осуществление, вы, патриот-тугодум, мечты вашего собственного Селдона за семь столетий до того, как он надеялся воплотить ее. И в этом осуществлении вы можете нам помочь.
— Конечно, я могу. Да вот только не буду.
— Я понимаю, — кивнул Вице-король, — но ведь только три Независимых Торговых Планеты все еще противостоят ему. Но они долго не продержатся. И они будут последними из сил Фонда. Вы все еще цепляетесь?..
— Да.
— Напрасно. Добровольцы нужны больше всех. Но подойдет и кое-что другое. К сожалению, Мула сейчас нет на месте. Он, как обычно, возглавляет бой против сопротивляющихся торговцев. Но он постоянно выходит с нами на связь. Вам не придется долго ждать.
— Чего ждать?
— Вашего с ним разговора.
— Мул, — холодно сказал Капитан, — не сможет этого сделать.
— Но он сделает это. Сделал же со мной. Вы не узнаете меня? Да ну же, ведь вы были на Калгане, и вы видели меня. У меня был монокль, отделанное мехом пурпурное одеяние, высокий как корона головной убор…
Капитан одеревенел от растерянности.
— Вы были военным правителем Калгана!
— Да. А теперь я преданный Мулу Вице-король. Видите, он умеет убеждать.
21. Интерлюдия в космосе
Блокада проходила успешно. Но в огромном космическом пространстве даже все существующие флоты, находясь в самом близком соседстве, не могли бы перекрывать все пути. Одиночный корабль, умелый пилот и немного удачи — а дыр и щелей в пространстве всегда хватит.
С ледяным спокойствием Торан вел упирающийся корабль от одной звезды к другой. Если соседство с огромными массами делало межзвездные скачки запутанными и беспорядочными, то и работа вражеских приборов обнаружения становилась бесполезной — или почти.
Один лишь раз цепочка кораблей прошла внутреннюю сферу мертвого пространства, через блокированный субэфир которого
Прошла неделя, прежде чем вражеские программы заговорили о других вещах, кроме самовосхваляющих деталей о растущем контроле на Фондом. Именно в эту неделю вооруженный корабль Торана вылетел с Периферии торопливыми скачками.
Эблинг Мис позвал его из рубки, и Торан поднял уставшие глаза от расчетов.
— Что случилось? — Торан вошел в маленькую центральную каюту, превращенную Бэйтой в гостиную.
Мис покачал головой.
— Нас раздавили, насколько я понял. Репортеры Мула выпустили специальный бюллетень. Я подумал, может, тебя это заинтересует.
— Может быть. Где Бэйта?
— Накрывает обеденный стол и выбирает меню или что-то в этом духе.
Торан присел на низенькую кровать, служившую постелью Магнифико, и стал ждать. Пропаганда, содержащаяся в «специальных бюллетенях» Мула, была до ужаса монотонной. Сначала звучала военная музыка, потом слышался маслянисто скользкий голос диктора. В начале шли незначительные новости, постепенно сменяя одна другую. Затем следовала пауза. Наконец фанфары, и нарастающее возбуждение, и гвоздь программы.
Торан выдержал это. Мис бормотал что-то про себя.
Новости сыпались, полные обычной для военного времени фразеологии, вкрадчивыми словами, означавшими расплавленный металл и разорванные снарядами тела в космической битве.
«Скоростные эскадры крейсеров под командованием Генерал-Лейтенанта Саммина нанесш сегодня решительный удар по целям на Иссе…»
Неподвижное, ничего не выражающее лицо диктора уступило на экране место черноте космоса, прорезаемой быстрыми следами мелькающих в смертельной битве кораблей. Голос продолжал сквозь неслышимый грохот:
«Самым поразительным за все время боевых действий был второстепенный бой тяжелого крейсера ’’Гроздь» с тремя вражескими кораблями типа «Нова»…
Вновь на экране сменилось изображение. Огромный корабль вспыхнул, и один из лихорадочно атакующих, злобно сверкнув, выскользнул из поля зрения, развернулся и пошел на таран. «Гроздь» мгновенно пошел вниз и выдержал боковой удар, вихрем откинувший нападавшего.
Ровные безучастные сообщения диктора продолжались вплоть до последнего удара и последнего столкновения.
Затем последовала пауза и во многом похожая картина звуко- и видеорепортажа с Мнемона, с той лишь разницей, что было добавлено пространное описание приземления, последовавшего в результате столкновения, картина разрушенного города, согнувшихся изможденных пленников. Потом снова изображение поменялось.
Мнемону недолго осталось жить.
Снова пауза — и на этот раз пронзительный звук ожидаемых подробностей. Изображение на экране сменилось на длинный невыразительный коридор — по обеим сторонам стояли солдаты, и вдоль него правительственный чиновник в форме советника ходил взад-вперед быстрыми шагами.