Фонтаны на горизонте
Шрифт:
Ты женат?
Нет, — явно удивился вахтенный этому неслужебному вопросу.
— А тебя какая-нибудь девушка любит? Матрос подозрительно посмотрел на боцмана. Нет, тот был трезв.
— А любил ли ты, как Ромео? — продолжал Слива. Решив, что боцман его разыгрывает, матрос грубовато
ответил:
—• Нет у меня никакой любви, что ты ко мне привязался?
Не понимаешь ты еще ничего, — вздохнул Слива. — Любовь — это, брат...
Боцман не договорил и скрылся в темноте.
В приемной Дайльтона
Когда президент входил в офис, у служащих его всегда было тревожно на сердце: Дайльтон мог выгнать каждого из них с работы...
Ослы, тупицы, трусы! — кричал Дайльтон в своем кабинете. — Упустили момент, когда можно было легко расправиться с русской флотилией! Где были ваши корабли?
Дайльтон перегнулся через стол к сутулому офицеру в морской форме.
Тот, не глядя на президента, ответил:
— Суда находились в трех милях от острова Дымного.
Черт вас всех возьми! — задохнулся Дайльтон и откинулся на спинку кресла. — Да что у вас? Может быть, уже наступило старческое слабоумие?
Речь шла о том, что капитаны американских военно-сторожевых кораблей запросили у русских на острове Дымном премию за спасение. Они хотели сделать бизнес. Русские отказались от помощи. И это расстроило все планы Дайльтона. Под видом спасения миноносцы могли бы войти в русские территориальные воды. А там стал бы действовать приказ: выпустить, пользуясь суматохой при землетрясении, одну — две мины в китобойную базу русских, потопить китобойцы.
Президент китобойной флотилии был вне себя оттого, что этот план провалился.
—- Мы не могли войти в законные воды русских, — сказал офицер, но Дайльтон резко прервал его.
— Плевал я на законы! — кричал он. — Законы писаны для дураков. А мы могли разом утопить всю китобойную флотилию большевиков и упустили блестящий случай...
Если еще представится...
– — тихо сказал офицер.
Может быть, вы сможете устроить новое извержение вулкана? — ехидно спросил офицера сидевший напротив него Гжеймс.
Офицер бросил яростный взгляд, но промолчал.
Боже мой! Какие олухи! — качал головой Дайльтон. — Ах, какие олухи! В эту ночь, когда русская флотилия была у острова Дымного, ей можно было устроить могилу в два счета! А вы что?! Болтались в море и занимались фотографией. Да я вам за десять долларов дам альбом фотоснимков Камчатки и всех русских пароходов. Вы годитесь разве только для устрашения младенцев. Корабли обходятся нам в миллионы, а вы даже ни одного серьезного дела не можете провести сами, если вас не ткнуть носом!
Когда офицер вышел, Дайльтон свистящим шепотом сказал советнику:
Большевики получили визы. Готовьтесь к обсуждению конвенции. Она должна быть составлена и принята по-нашему!
Гжеймс кивнул, встал, сделав движение к двери, задержался. Президент
Вы что-то хотите мне сообщить, Гжеймс?
Неприятную новость! — вздохнул советник. — Большевики арестовали нашего агента на флотилии «Приморье».
В кабинете стало тихо. Дайльтон сжал тонкие губы, потом, вскинув перед собой на столе руки, сжал их в кулаки с такой силой, что они побледнели:
Этого еще не хватало! Неужели вы не могли подсунуть русским кого-нибудь поумнее идиота Свидерского?
Гжеймс не знал, что ответить и молча смотрел на своего патрона. Он еще никогда не видел его таким расстроенным.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
1
Китобойцы один за другим подходили к базе. Каждый из них вел на буксире по три китовые туши. Закончился еще один трудовой день. Первые сумерки уже плотно легли на море, и оно как бы курилось голубовато-синей дымкой, которая становилась все плотнее.
Внезапно вечернюю тишину взорвал долгий басовитый гудок «Приморья».
Курилов подошел к Волкову.
— Что за сигнал? Волков усмехнулся:
— Салют. Поздравляют нас с выполнением плана. Гудки катились по воде, к далекому берегу. А там невидимые в темноте крутолобые сопки и ущелья откликались наних многоголосым эхом. К мощному басу «Приморья» присоединились гудки «Труда» и «Фронта». Суда переговаривались между собой оживленно и весело.
Волков взглянул на Курилова. Гарпунер стоял, крепко стиснув поручни мостика. Волков наклонился к переговорной трубке. Через секунду в общий хор кораблей влился голос «Шторма».
С палубы базы доносились приветственные крики рабочих.
Описав полукруг, оставляя за собой светящуюся дугу, китобоец подошел к «Приморью» и передал китов.
Трап «Шторма» осветился голубовато-золотистым лучом прожектора с базы. Моряки поднимались на «Приморье», щурясь от яркого света. Китобои аплодировали своим товарищам.
Грянул оркестр. Когда же Волков вступил на палубу базы, музыка стихла. К нему подошли Можура и Степанов.
— Поздравляю вас, — сказал капитан-директор. — Поздравляю с досрочным выполнением годового плана добычи китов!
Он крепко пожал руки всем стоящим вокруг китобоям. Степанов взял за локоть Курилова и подвел его к трибуне. На палубе стало тихо. Помполит вышел вперед.
Сотни людей стояли под звездным темно-синим небом, смотрели на маленькую, обитую кумачом трибуну.
Луч прожектора, скользнув по толпе рабочих, осветил оживленные лица и задержался на трибуне. Помполит стоял и спокойно смотрел перед собой, и только меж бровей у него залегли строгие складки. Команду «Шторма» он первой поздравил с трудовым успехом.