Фонтаны рая (сборник)
Шрифт:
На поляне стояло множество низких двухэтажных строений, выкрашенных в мягкие цвета; на них отдыхал глаз даже в ярком свете солнца. Многие выгляделидостаточно просто, иные же были построены в замысловатом архитектурном стиле, включавшем рифленые колонны и изящную резьбу по камню. Здания эти были очень старыми, судя по невероятно древним готическим сводчатым аркам.
Медленно шагая в сторону поселка, Элвин все еще пытался осознать свое новое окружение. Все вокруг выглядело совершенно незнакомым, даже воздух стал другим.
Элвин уже почти подошел к поселку, когда увидел группу мужчин, целенаправленно шедших в его сторону. От волнения у него сильнее забилось сердце. Промелькнуло воспоминание о судьбоносных встречах человечества с другими расами и народами. Он остановился в нескольких метрах от незнакомцев.
Его появление их как будто удивило, хотя и не настолько, как он мог бы ожидать. Элвин почти сразу же понял почему. Шедший во главе группы протянул руку в древнем дружественном жесте.
— Мы решили, что лучше всего будет встретить тебя здесь, — сказал он. — Наш мир сильно отличается от Д иаспара, и прогулка от вокзала дает гостям возможность… акклиматизироваться.
Элвин пожал руку, но от удивления на миг потерял дар речи.
— Вы знали обо мне? — наконец проговорил он.
— Мы всегда замечаем, когда транспорт приходит в движение. Но такого юного гостя мы не ждали. Как ты нашел дорогу?
— Думаю, Герейн, стоит поумерить наше любопытство. Серанис ждет.
Имени Серанис предшествовало незнакомое Элвину слово, выражавшее нечто среднее между глубоко дружеским чувством и уважением.
Герейн кивнул, и все вместе направились в поселок. По пути Элвин разглядывал лица золотоволосых людей, выглядевшие вполне доброжелательными и понимающими. В них не чувствовалось скуки, праздности и потускневшей красоты, которые были свойственны жителям его города. Казалось, будто они владеют всем тем, чего лишился его собственный народ. Они часто улыбались, демонстрируя белоснежные зубы, эти жемчужины, потерянные, обретенные и вновь потерянные человечеством за долгую историю эволюции.
Жители поселка с нескрываемым любопытством наблюдали за Элвином, шедшим следом за провожатыми. К своему удивлению, он заметил немало таращившихся на него детей. Ничто другое не напоминало столь живо о том, как далеко он оказался от родного мира. Диаспар сполна заплатил за свое бессмертие.
Группа остановилась перед зданием — таких огромных Элвину еще не доводилось видеть. Оно стояло в центре поселка, и над круглой башенкой, возведенной на его крыше, развевалось на ветру зеленое знамя.
Когда он вошел в здание, все, кроме Герейна, остались позади. Внутри было тихо и прохладно; лучи солнца, проходившие сквозь полупрозрачные стены, заливали все вокруг мягким спокойным светом. Выложенный изящной мозаикой пол был гладким и упругим. На стенах талантливый художник изобразил несколько лесных сцен. Другие изображения ничего не говорили Элвину, но на них было приятно смотреть. В одну из стен было вмонтировано то, что он вряд ли
Они подошли к короткой винтовой лестнице, поднялись на плоскую крышу здания. С этой точки был виден весь поселок, и Элвин понял, что он состоит примерно из ста домов. Вдали за деревьями простирались широкие луга; кое-где паслись животные, но не настолько хорошо он знал биологию, чтобы определить их видовую принадлежность.
В тени башни за столом сидели двое, пристально глядя на него. Когда они поднялись навстречу, Элвин увидел, что одна из них — величественная красивая женщина с сединой в золотых кудрях. Он понял, что это и есть Серанис. В ее глазах мальчик читал мудрость и опыт, знакомые ему по общению с Рорденом и Джезераком.
Вторым был юноша, на вид чуть старше его самого, и Элвину хватило одного взгляда, чтобы понять: это сын Серанис.
Те же черты лица, хотя во взгляде — дружелюбие, а не пугающая мудрость поколений. Другими были и волосы — черные, а не золотые. Но безошибочно можно было сказать, что это мать и сын.
Чувствуя нечто похожее на благоговейный трепет, Элвин повернулся в поисках поддержки к своему провожатому, но Герейн уже куда-то исчез. Зато Серанис улыбнулась, и волнение сразу прошло.
— Добро пожаловать в Люс, — сказала она. — Я Серанис, а это мой сын Теон, который однажды займет мое место. Ты самый молодой из всех побывавших здесь диаспарцев. Расскажи, как ты нашел дорогу.
Сперва запинаясь, затем все увереннее Элвин поведал о своем путешествии. Теон слушал затаив дыхание; Диаспар, видимо, казался ему столь же чужим, каким Люс показался Элвину. Но Серанис, судя по ее лицу, не услышала ничего нового; пару раз она задавала вопросы, наводящие на мысль, что ей известно гораздо больше, чем гостю. Когда он закончил, некоторое время все молчали. Затем Серанис посмотрела на него и тихо спросила:
— Зачем ты приехал в Люс?
— Я решил посмотреть мир, — ответил он. — Все говорят, за городом нет ничего, кроме пустыни, но захотелось убедиться в этом самому.
Взгляд Серанис был полон сочувствия и даже грусти, когда она заговорила снова:
— И это единственная причина?
Элвин колебался. И наконец ответил не как исследователь, а как юноша, недавно расставшийся с детством.
— Нет, — медленно проговорил он, — это не единственная причина, хотя до сих пор я об этом не знал. Я был очень одинок.
— Одинок? В Диаспаре?
— Да, — сказал Элвин, — Я единственный ребенок, родившийся там за семь тысяч лет.
Она не сводила глаз, как будто в самую душу заглядывала, и к Элвину внезапно пришла уверенность, что Серанис может читать мысли. Едва он об этом подумал, на ее лице промелькнуло легкое удивление, подтвердившее его догадку. Когда-то и люди, и машины обладали этой способностью, и сохранившиеся в целости и сохранности роботы по-прежнему ловят мысленные приказы хозяев. Но в Диаспаре сами люди лишились дара, которым наделили своих рабов.