Forbes: от просчетов к прорывам. 30 уроков великих бизнес-лидеров
Шрифт:
«В годы учебы в Кембриджском университете, – говорит Арианна Хаффингтон, – я была членом университетского дискуссионного клуба. Однажды мне предложили произнести вступительную речь в защиту Дж. К. Гэлбрейта против Билла Бакли. [20]
Джон Кеннет Гэлбрейт был другом братьев Кеннеди. Известный либеральный экономист, он верил в то, что государство обязано излечивать социальные болезни и устранять проявления неравенства, порожденные системой свободного предпринимательства. Гэлбрейт состоял на государственной службе при президентах-демократах и публиковал популярную литературу по экономике, пропагандируя
20
Дебаты между названными политиками по вопросу достоинств и недостатков системы свободного предпринимательства состоялись 23 ноября 1970 года. – Примеч. ред.
Уильям Ф. Бакли был гигантом среди консерваторов. Благодаря острому уму стал почти непобедимым оппонентом на арене политических дебатов, которые проводились во время его телевизионного шоу «Firing Line» («На линии огня»). Яркие выступления Билла в поддержку системы свободного предпринимательства немало способствовали формированию тех движений внутри Республиканской партии, которые привели к становлению таких лидеров, как Рональд Рейган.
«Это была одна из дискуссий, записанных специально для шоу Билла Бакли, – вспоминает Арианна. – Сначала выступила я, затем слово взял Гэлбрейт, далее речь произнес Бакли. Он говорил гладко и убедительно и не оставил камня на камне от доводов оппонента.
Я сидела рядом с Гэлбрейтом, и в какой-то момент выступления Бакли он попросил меня прервать оратора и внятно объяснить публике, что условия, описываемые оратором, относятся лишь к фондовой бирже, тогда как все остальные рынки им не соответствуют. Интуитивно я понимала: это против правил, по которым ведутся подобные дискуссии. Однако по правилам Кембриджского союза докладчик должен замолчать и дать возможность высказаться человеку, который поднялся с места. Таким образом, я встала, Бакли замолчал, и я изложила собственную точку зрения.
После моего выступления Бакли обратился ко мне со следующими словами: "Мисс, я не знаю, какому рынку вы покровительствуете". Зал взорвался аплодисментами. Мне до сих пор не вполне понятен смысл, вложенный Бакли в эту ироничную фразу, но в тот момент я почувствовала себя совершенно раздавленной. Мне казалось, что мои дни в качестве участника дискуссий в Кембридже сочтены.
Так я получила два урока. Первый: никогда не поступать вопреки собственному мнению, даже если ты простой студент и имеешь дело с заслуженным профессором. Второй: человек сам, и только сам, определяет момент, когда «игра окончена». Ни в коем случае не упускайте шанс исправить ситуацию, используйте любую возможность вернуться к исходной позиции и предпринять еще одну попытку».
Способность к самообновлению – вот чем славится Арианна Хаффингтон. Как и следовало ожидать от сторонницы Дж. К. Гэлбрейта, в 1970-е годы она действительно придерживалась либеральных взглядов. Однако впоследствии, в 1980-е, а затем и в 1990-е годы, перешла в лагерь республиканцев (в течение некоторого времени была замужем за консервативным политиком Майклом Хаффингтоном). Она выступала активным и красноречивым пропагандистом «революции Ньютона Гингриха» [21] и кандидатуры Боба Доула на пост президента США в 1996
21
Под революцией Ньютона Гингриха подразумевается возвращение республиканцам большинства в Палате представителей конгресса США после сорокалетнего доминирования демократов. – Примеч. ред.
Как бы ни менялись политические пристрастия Арианны Хаффингтон, она утверждает, что ее целью всегда было «создание более справедливого общества и забота о малоимущих». Сейчас она уже не верит в способность консервативного движения решить эти задачи и искренне отстаивает собственную точку зрения, потому что верит в свою правоту.
Гэлбрейт и Бакли могут гордиться тем, что когда-то имели честь участвовать в дискуссии с Арианной Хаффингтон.
Одна из самых больших ошибок в моей жизни связана с моей второй книгой, которая вышла вскоре после успеха первой – «The Female Woman» («Женственная женщина»), и была посвящена переменам в мире женщин.
В своей второй книге, «After Reason» («Пострациональное общество»), я хотела описать роль политического лидерства. Хотя почти все отговаривали меня, я во что бы то ни стало решила написать ее. Можете представить себе мое удивление, когда одно за другим издательства отказывались от публикации моего нового произведения. Тридцать шесть издательств отказали мне, прежде чем книга наконец увидела свет.
Отказы посеяли во мне зерна сомнения в собственных способностях. Меня охватил страх, что я не только выбрала «не ту» профессию, но даже рискую остаться без средств к существованию. Я подумывала, не был ли чистой случайностью успех моей первой книги. Бессонными ночами я мучительно искала ответ на вопрос, есть ли у меня вообще способности к писательскому труду.
На гонорар за первую книгу я жила, пока писала вторую; вскоре от этих денег почти ничего не осталось. Мне нужно было либо попытаться найти «настоящую» работу (и забросить попытки опубликовать вторую книгу), либо продолжать надеяться, что я смогу зарабатывать писательских трудом.
В то время я жила в Лондоне. Однажды, проходя по Джеймс-стрит, я оказалась возле банка Barklaj’s – я решила попросить у них ссуду. Не знаю, что подвигло меня на этот шаг – шансов практически не было.
Помню, что разговаривала с сотрудником по имени Ян Белл. Это было похоже на сказку, главному герою которой на каждом шагу попадаются добрые люди, помогающие ему в его многотрудных делах. Для меня таким добрым человеком оказался Иан Белл. Он предоставил мне ссуду (как мне кажется, даже сейчас он не смог бы объяснить, почему так поступил). С тех пор я каждый год отправляю ему на Рождество поздравительную открытку.
Ссуда позволила мне покрывать текущие расходы, пока я продолжала поиски подходящего издательства. Я не прекращала рассылать письма и встречаться с представителями британских издательств в надежде продать свою книгу, поскольку у меня не было литературного агента, который представлял бы мои интересы на переговорах с издателями. Не получи я ссуду, пришлось бы заняться другой работой и расстаться с мечтой опубликовать книгу. В конце концов я нашла издательство, которое взялось выпустить в свет мое произведение.