Форма воды

Камиллери Андреа

– Я тоже, но позвоню все равно.

Номер Пино выяснил в справочной. Было почти без четверти восемь, однако Риццо ответил после первого же звонка.

– Адвокат Риццо?

– Я слушаю.

– Я извиняюсь, адвокат, если беспокою рано… мы нашли инженера Лупарелло… он вроде неживой.

Зависло молчание. Потом Риццо спросил:

– А почему вы сообщаете это мне?

Пино обалдел, он меньше всего ожидал такого ответа, ответ ему показался странным.

– Как это? А разве вы… не его лучший друг? Мы так подумали, что мы должны…

– Благодарю. Но прежде всего необходимо, чтобы вы выполнили

ваш долг. До свидания.

Capo тоже слушал разговор, прислонив ухо к щеке Пино. Они переглянулись в растерянности. Риццо вроде как не расстроился, будто ему сказали, что нашли труп какого-то неизвестного.

– Какого хрена, они ж ведь были друзья, нет разве?

– А откуда мы знаем? Может, они вконец расплевались, – утешил себя Пино.

– И чего теперь будем делать?

– Пошли выполним наш долг, как говорит адвокат, – постановил Пино.

Они направились в городок, держа путь в комиссариат. Пойти к карабинерам им даже в голову не пришло, карабинерами командовал лейтенант из Милана. Комиссар, напротив, был родом из Катании, звался Сальво Монтальбано, и если уж хотел что-либо понять, у него это получалось [4] .

Глава вторая

– Еще.

– Нет, – сказала Ливия и продолжала смотреть на него, не отводя взгляда, глаза ее блестели от желания.

4

Карабинеры – в итальянской армии род войск, выполняющий функции охраны общественного порядка (а также военной полиции), полиция имеет аналогичные функции, отсюда существующая между ними конкуренция, карабинеры традиционно пользуются большим авторитетом, нежели полиция. Катания – второй по значению город Сицилии.

– Я прошу.

– Нет, я же сказала, нет.

– «Мне нравится, чтобы меня всякий раз немножко принуждали», – он вспомнил, как она однажды шепнула ему это на ухо, и в нетерпении попытался раздвинуть коленом ее сжатые бедра и одновременно отвести ее руки, схватив ее с силой за запястья, будто распиная.

Мгновение они глядели друг на друга, тяжело дыша, потом она сразу сдалась.

– Да, – сказала она. – Да. Сейчас.

И в эту самую минуту зазвонил телефон. Даже не открывая глаз, Монтальбано протянул руку, чтобы схватить скорее не телефонную трубку, а краешек ускользающего сна, который неотвратимо исчезал.

– Алло! – Он был готов убить за это непрошеное вторжение.

– Комиссар, есть клиент. – Он узнал голос бригадира Фацио, бригадир Торторелла еще лежал в больнице: опасное ранение в живот, пулю в него всадил один тип, который хотел выдать себя за мафиози, а на самом деле был дерьмом и не стоил гроша ломаного. На их жаргоне «клиентом» называлось мертвое тело, подлежавшее их ведению.

– Кто?

– Пока еще неизвестно.

– Как его убили?

– Неизвестно. Нет, даже неизвестно, был ли он убит.

– Бригадир, я чего-то не понял. Ты меня поднимаешь, еще ни черта не зная?

Он глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. Его ярость была бессмысленной, тем более что собеседник сносил ее с ангельским терпением.

– Кто его нашел?

Два мусорщика на выпасе,

сидел в машине.

– Сейчас еду. Ты пока звони в Монтелузу, вызывай криминалистов и извести судью Ло Бьянко.

Стоя под душем, он пришел к выводу, что покойник был не иначе как из мафиозной группировки Куффаро из Вигаты. Восемь месяцев назад – видно, из-за передела территории – разгорелась кровавая война между семьей Куффаро и Синагра из городка Фела, по трупу в месяц в порядке строгой очередности: один из Вигаты, другой из Фелы. Последним застрелили в Феле некоего Марио Салино, следовательно, на этот раз пробил час кого-то из Куффаро.

Прежде чем выйти из дому (он жил один в домике у моря на окраине Вигаты, противоположной выпасу), ему захотелось позвонить Ливии в Геную. Она тут же сняла трубку, еще сонная.

– Прости, но мне захотелось услышать твой голос.

– А я тебя сейчас видела во сне, – сказала она. И добавила: – Ты был со мной.

Монтальбано хотел было сказать, что она тоже ему снилась, но ему помешала какая-то нелепая стыдливость. Вместо этого он спросил:

– И чем мы занимались?

– Тем, чем не занимались уже слишком давно, – ответила она.

В комиссариате помимо бригадира он нашел только троих полицейских. Остальные преследовали владельца магазина одежды, который стрелял в сестру, не поделив с ней наследство, и после этого сбежал. Открыл дверь камеры предварительного заключения. Оба мусорщика сидели на скамейке и жались друг к другу, бледные, несмотря на жару.

– Подождите меня, скоро вернусь, – сказал им Монтальбано, но те даже не ответили, покорные своей участи. Дело известное: если кому-либо – не важно по какой причине – пришлось столкнуться с законом, быстро ему не отделаться.

– Кто-нибудь из вас оповестил журналистов? – спросил комиссар у своих. Они покачали головами.

– Смотрите, не хочу, чтоб они путались под ногами.

Галлуццо робко выступил вперед и поднял два пальца, будто просился в сортир.

– Даже мой шурин?

Шурин Галлуццо был корреспондентом «Телевигаты» и занимался уголовной хроникой. Монтальбано представил, какая бы разыгралась семейная сцена, если б Галлуццо ничего не сказал шурину. Галлуццо смотрел на него печальными собачьими глазами.

– Ладно. Только пусть приходит, когда труп уже увезут. И никаких фотографов.

Они выехали на служебной машине, оставив на посту Джалломбардо. За рулем сидел Галло, который вместе с Галлуццо был мишенью вечных шуточек вроде: «Комиссар, что говорят в курятнике?» [5] , и Монтальбано, зная, с кем имеет дело, сделал ему внушение:

– Не гони, нужды нет.

На повороте делла Кьеза дель Кармине Пеппе Галло не смог удержаться и прибавил газу, так что шины завизжали по асфальту. Послышался резкий хлопок, как от пистолетного выстрела, машину занесло. Они вышли: правая задняя шина висела клочьями, понятно было, что ее долго пилили чем-то острым, следы порезов бросались в глаза.

5

Галло – петух, Галлуццо – уменьшительное от слова «петух».