Форма жизни
Шрифт:
Сопровождающий подождал несколько секунд, потом опять взял её за руку и повторил свой вопрос.
Она кивнула, действуя словно в полусне, едва ли понимая, чего от неё хотят на самом деле.
— Как это случилось? — наконец выдохнули её ледяные, дрожащие губы.
— Я не знаю, — служащий морга развёл руками. — Вы же понимаете, в связи с последними событиями в колонии сюда попадает масса тел, но далеко не все могут быть вывезены на Землю. Большинство родственников хотели бы, но не имеют возможности получить останки своих близких,
— Я хочу знать, что случилось с отцом. — Она продолжала смотреть обезумевшим взглядом на шов, а её дрожащие пальцы вдруг соскользнули с хромированного поручня выдвижных носилок и коснулись мёртвой кожи его руки.
Ощущение было острым, словно удар электрического тока.
Боже…
Под пальцами ощущалось нечто ледяное, обладающее твёрдостью дерева и одновременно какой-то упругостью…
Мари отдёрнула руку, резко повернулась к человеку в белом, и тот невольно сделал шаг назад. Должно быть, выражение её лица и устремлённый на него взгляд испугали видавшего виды сотрудника морга…
— Ну?.. — Её голос снова предательски дрогнул, и эта интонация дрожащей беспомощности немного разрядила обстановку.
— Я не могу дать вам разумных, исчерпывающих объяснений, — торопливо заговорил он, желая поскорее закончить формальности. — Вам следует подписать акт опознания, а все остальные бумаги, в том числе и официальные объяснения, вы получите в офисе компании вместе с личными вещами вашего отца и деньгами, причитающимися ему по контракту…
Он всё что-то говорил, говорил, но Мари уже не слышала его.
Это случилось. Она увидела отца и позволила внушить себе, что он мёртв, хотя глаза не узнавали этих изуродованных черт… Лист компьютерной распечатки с данными сравнительного анализа ДНК дрожал в её руках, но Мари даже не заглянула в предложенный текст заключения экспертов. Грубая реальность подломила её разум, разрушив все зыбкие перегородки надежд, которые она строила и лелеяла в душе с самого утра, после того, как ей позвонили и с вежливым участием сообщили о трагедии и предстоящей процедуре опознания.
Ей было жутко думать о том, что отец был уже мёртв целых полтора месяца, которые требовались космическому кораблю на перелёт от Марса до Земли. А она ждала его…
Мир вокруг неё внезапно схлопнулся, словно Мари окутал чёрный кокон безвременья.
Она выполняла какие-то действия, действительно подписала предложенную бумагу, силясь, но не сумев прочитать её, потом ей опять стало плохо, и из-за этого разум пропустил момент прощания с отцом. Когда её взгляду вернулась резкость восприятия, носилки уже были задвинуты на место и ячейка закрыта, а просить, чтобы их выдвинули повторно, у Мари не хватило духа.
Её тело продолжало жить, а разум, казалось, оледенел, перестал адекватно реагировать на реальность.
Губы шевелились, с них слетали односложные слова, функционировали руки и ноги, билось сердце, но это уже нельзя было назвать жизнью…
В коридоре морга её ждал незнакомый
Он взял её под руку, словно давний знакомый.
— Нас ждёт машина, — лаконично сообщил он, поймав вопросительный взгляд её покрасневших глаз.
Мари была раздавлена, дезориентирована, она потеряла всякое ощущение пространства и времени… По сути, в эту минуту ей было всё равно, куда и с кем идти. Ледяной холод, комом застывший в груди, продолжал расти.
Погрузившись в своё безысходное состояние, она почти не реагировала на окружающие события. Салон автомобиля, мелькание уличных огней за тонированным окном — всё это скользило по периферии сознания, не проникая в разум, и очередной раз она очнулась лишь в момент, когда её вежливо пригласили выйти.
Выбравшись из уютного сумрака пропахшего искусственной кожей автомобильного салона, Мари подняла взгляд и поняла, что стоит на площади перед претенциозным зданием ультрасовременного небоскрёба, по фасаду которого в сгущающихся сумерках то и дело пробегала ослепительная надпись: «Корпорация «Дитрих фон Браун». Межпланетные перевозки, колониальные проекты, разработка внеземельных рудных месторождений.»
— Нам сюда, — её провожатый ненавязчиво взял Мари под руку и повёл к входу в здание.
Помещение, куда привели Мари, напоминало стандартный офис, только очень больших размеров. Посередине стоял Т-образный стол, вдоль него выстроились вращающиеся кресла со встроенными в подлокотники мини-компьютерами. Два более внушительных терминала занимали всё пространство от пола до потолка, располагаясь с таким учётом, чтобы с председательского места можно было свободно дотянуться рукой до их рабочих панелей.
Сейчас тут находились четверо.
Один из них нервно мерил шагами толстое, поглощающее звук покрытие пола, второй курил, стоя у приоткрытого окна, третий просматривал электронные документы, поступающие на монитор компьютерного терминала, а четвёртый просто сидел, сцепив руки в замок, и с мрачным видом глядел перед собой, погрузившись в тяжёлые раздумья.
Мари мгновенно узнала его. Это был Майлер фон Браун — нынешний глава корпорации.
Дверь тихо клацнула, затворяясь за провожатым, и все присутствующие невольно повернули головы на звук.
Фон Браун встал. Они когда-то встречались, мельком, на одном из приёмов, куда брал её отец.
— Мария… — его голос прозвучал глухо в ватной тиши кабинета, — я попросил привезти тебя сюда, чтобы лично выразить свои соболезнования. Твой отец значил для нас очень много, и мы…
Терминал, расположенный справа от кресла главы корпорации, вдруг издал серию тонких тревожных сигналов. Дейвид Мошер, вице-президент корпорации, которого Мари также знала в лицо, молча покосился на экран. Протянув руку, он отключил зуммер, но плавное течение скорбной речи Майлера уже было безнадёжно скомкано.