Форма жизни

Ливадный Андрей Львович

* * *

После последних слов Лаймера вновь наступила звенящая тишина. Дибров, который был потрясен не меньше, чем другие, ощутил, как напряглись, задрожали пальцы Мари. Он посмотрел на нее. Девушка в этот миг была разительно похожа на Беат, чей образ запечатлело сознание Кайла. Она сидела, бледная, напряженная, в ее глазах душевная боль смешивалась с каким-то запредельным знанием, которое жгло ее изнутри, заставляя пятна румянца выползать на серые, землистые щеки.

Френк тоже смотрел на нее. Он ждал от Мари реакции на рассказанное им, но девушка молчала, не поднимая глаз, и тогда он продолжил:

— Микромашины

в процессе эволюции на Новом Селене выработали свои приемы выживания. Имея единую первооснову, они в определенный момент развития резко расходятся в специализации: одни вступают в симбиоз с живыми тканями, иные — с мертвыми, с нашей точки зрения, механизмами. Третий вид, который несложно выделить, — это ветвь настоящих паразитов, куда относятся все типы так называемой «проказы». За исключением последних, все микромашины обладают одной общей чертой приспособляемости: они анализируют структуру существа, с которым симбиотируют, и стараются расширить его возможности. В случае с андроидами микромашины обнаружили биологические модули памяти. Разумные существа, обитавшие на Новом Селене, были очень похожи на нас, и микроскопические симбионты, обладающие памятью о необходимом для выживания объеме нейронных тканей, сочли два биомодуля андроида слишком маленькими и неэффективными. Тогда они внедрились в них, выращивая параллельную структуру. В этом заключен смысл симбиоза: две разные формы сотрудничают ради выживания, не нанося при этом вреда друг другу. Бесспорно, что андроид с расширенным объемом памяти может функционировать более эффективно, а значит, поселившиеся в нем микромашины получат стабильный источник энергии и смогут размножаться…

— Схему симбиоза проходят в школе, — внезапно подал голос Антон, который не мог спокойно вынести рассуждений о каком-то там Селене и формах процветавшей на нем жизни. — Пусть мне кто-нибудь объяснит, о чем вообще идет речь?

— Речь о том, что на Марс были занесены споры древней микромашинной жизни, — ответил ему Дибров. — Эта жизнь существовала миллионы лет назад, она зародилась на планете Селен, а потом развивалась и совершенствовалась на Новом Селене.

Столетов скептически усмехнулся.

— Я действительно вижу андроида, над которым поработал какой-то умник, но мое мнение — это очередной программный вирус, не больше. Кто-то гадит корпорации «Фон Браун», а мы просто сидим в замурованном подвале, над нами сейчас радиоактивная пустошь и кое у кого едет крыша! — Антон еще не решался высказать вслух свое знание о десятках подобных инфицированных машин, которые обретались тут, но теперь под его сомнениями появилась иная почва: рассказ Лаймера обескуражил Столетова. Антон испытывал в этот миг жестокие сомнения, он вдруг подумал о степени своей прошлой информированности и об оправданности акций, которые осуществляли десантные группы «Ориона», в том случае, конечно, если в словах человекоподобной машины скрывался хоть грамм истины…

В конце концов его раздраженная нерешительность вылилась на Диброва и мифическую планету:

— Может, ты, капитан, расскажешь мне, что это за Селен и каким образом можно на него посмотреть?! — пытаясь отрешиться от гложущих его подозрений, неприязненно и резко спросил он.

Дибров не сразу понял, что последняя фраза Антона обращена к нему.

Действительно, мог ли он что-то прояснить в возникшей ситуации? Андрей посмотрел на Френка, потом на Онжилая, но оба молчали, ожидая его реакции

на вопрос. Тогда он осторожно разжал пальцы, отпуская ладонь Мари, затем выпрямил затекшие ноги и жестом попросил у Антона передать ему ноутбук, который прошел вместе с ним сквозь последний этап злоключений.

Если я верю Лаймеру и хочу отыскать подтверждение его слов, значит ли это, что капитан Дибров окончательно свихнулся? — откидывая активную панель, подумал Андрей. Может быть, Столетов остался единственным из нас, кто верно оценивает ситуацию и дает ей адекватные характеристики?

А как тогда быть со сравнительным анализом двух снимков? Ради чего был совершен твой побег с «Януса»? Не за ответом ли ты шел сюда, Дибров?

Ситуация уже не укладывалась в рамки сумасшествия. Она давно перешагнула их, и Андрей отчетливо понимал — домыслы тут неуместны. Нужно либо найти опору из реальных, доказанных наукой фактов, либо признать все бредом, как это предлагал Антон.

Просто продемонстрировать две картинки?..

Нет. Этого мало. Должны быть свидетельства того, что Селен существовал. И искать их следует среди известных современной науке аномальных явлений, которые считаются таковыми из-за отсутствия логической системы, связывающей их в целостную теорию.

Луна… Луна — это Новый Селен. Следовало отталкиваться от данного факта, обладание которым толкнуло его на побег с «Януса» и несанкционированную посадку на Марс в поисках Мари-Беат.

Диброву показалось, что он ухватил суть проблемы, и его мысль заработала в стремительном темпе. Касанием нескольких сенсоров Андрей вызвал на экран компьютерную схему Солнечной системы, на фоне которой появились таблицы со сравнительным химическим анализом планет и их спутников.

Он чувствовал — ответ где-то близко и намеренно затягивал ситуацию, нарочито медленно закрепляя в фиксаторах активную панель монитора, в то время как глаза лихорадочно скользили по строкам сжатых унифицированных данных.

Дибров был логиком. Ему требовался лишь толчок, стартовая мысль, чтобы развить ее, найти аналогию или противоречие. В данном случае он интуитивно искал факт, подтверждающий, что Луна — не родственница Земли, и искомое обнаружилось… так быстро и очевидно, что он вздрогнул. Оказывается, это знание было получено уже давно, вот только объяснить его не мог никто.

До сих пор…

— Думаю, что смогу дать ответ на некоторые вопросы, — произнес он, отмечая световым маркером нужные строки таблиц. — Все планеты Солнечной системы образовывались из одного газопылевого облака, в центре которого зарождалась звезда, — пояснил он, указав на схему. — Солнце уже тогда являлось центром тяготения и уплотнения газопылевой туманности. Сгустки материи, ставшие впоследствии зародышами планет, располагались на орбитах вокруг него. Распределение различных элементов в первобытном облаке не было равномерным, поэтому каждая из планет имеет уникальный химический состав.

Он сменил изображение, используя секундный тайм-аут, чтобы продумать следующую фразу.

— Планеты возникали из уплотнившихся сгустков проматеринской туманности, вещество которой, испытывая гравитационное сжатие, начинало разогреваться, образуя раскаленные сфероиды. Следуя логике, Земля и Луна должны были образоваться из единого сгустка путем отпочкования от него сравнительно небольшой лунной массы. С этим все согласны? — Он поднял глаза, посмотрев на Антона.

— Ну да, — пожал плечами тот.