Формальность
Шрифт:
– Проходи, Жень, посиди с нами, что ты там стоишь, - Олег встал и поставил стул для неё.
– А мой кабинет прямо напротив вас, - Женя села на стул, - так что соседи..., вы же шуметь не очень будете, я надеюсь...
– Слушай, а это ничего что мы целую комнату, только для себя забираем, здесь ведь много таких охотников...?
– Совсем пока никого нет, вы практически единственные, кто так вот целенаправленно работает. Конечно, со временем здесь многое изменится, появятся разные классы, студии, кружки, секции... в общем много всего, а пока никого..., всё со временем. Большая очередь пока только на выступления в центральном зале, там
– Пока не думали, у нас сейчас другим голова занята...
– Игорь говорил, не глядя на Женю, а уставившись в пол, явно давая понять, что она им мешает....
– Ну, ладно, не буду мешать, у меня тоже работы полно..., - Женя встала и быстро вышла из комнаты.
– Почему Главный не позвал Костю?
– Игорь всё также смотрел в пол.
– Я тоже об этом думаю, да не понятно, почему он сказал о троих, а позвал только нас с тобой. Чего он опаздывает?
– Он звонил, сказал, что минут на десять-двадцать опоздает, у него с Любой что-то там, сейчас расскажет. Давай, пока его нет, расставим, - Игорь встал, осматривая комнату.
– Они сейчас там как на иголках, как думаешь, когда?
– Не знаю, но думаю, что скоро..., наверное....
Комнату они выбрали ту, которая окном смотрела в глухую противоположную стену, из расчёта, что она самая тихая, но у неё был существенный недостаток, в ней было душно, потому ребята вынужденно приоткрывали дверь. Женя, сидя у себя в кабинете, слышала, как напротив что-то двигают тяжёлое, без конца что-то падало, раздавался смех и громкие восклицания. Вдруг минут через сорок, после относительного затишья, напротив раздались громкие мужские взволнованные голоса, Женя насторожилась, что-то там случилось. Она встала со своего кресла, приоткрыла дверь и выглянула, напротив Олег, что-то громко бессвязно говоря, жал Косте руку, а Игорь, сложив руки на голову, ходил нервно вокруг них и улыбался во всё лицо. Костя весь был красный, смущённо улыбался и явно очень сильно нервничал, увидев в дверях Женю, бросился к ней.
– Женя, Женечка, ты представляешь, у меня ведь сын родился, сегодня, три часа назад... прямо, можно сказать, у меня на руках, - он был весь как на пружинах, не мог ни стоять спокойно, ни сидеть, в глазах стояли слезы и смотрел он не на кого-нибудь, а в пространство...
– так, всё, решено, все собираемся у меня и никаких отговорок, вы все поняли, и ты Женя..., обязательно.
– Я...
– Женя растерялась, - поздравляю, это у тебя первый...?
– Нет, что ты, у меня дочка, ей уже пять лет... и вдруг сын, - Костя прямо не мог даже говорить от волнения, он видимо всё ещё был там - с женой и сыном...
Игорь достал из большого пакета, какую-то большую бутыль и стаканы, быстро разлил, потом всем раздал.
– Так, все пьём за Костю, сына и Любу, Ура!
Все выпили и Женя тоже, это был квас.
– Как назовёшь?
– Вот соберёмся и выберем имя, Люба хотела, чтобы каждый подумал, а не просто так....
– Немного попозже..., сейчас Совет..., пройдёт..., и тогда соберёмся.
– Да, да... у вас же Совет, я понимаю, ну тогда как получится...
– Костя немного успокоился, сидел на стуле, рассеяно улыбаясь.
Они ещё долго сидели и расспрашивали Костю о Любе, как всё прошло, какой он - сын, на кого похож.... Женя тоже сидела вместе с ними и молчала, только слушала,
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
– Печалишься о вечном
Ему лишь стать бессмертным - тем что я?
– О чём ты просишь и где твои границы
Сказал что суть времён не можешь изменить!
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Совет проходил один раз в три года, когда основные исследовательские Управления докладывали о проделанной работе и озвучивали планы в долгосрочной перспективе. В большом круглом и высоком амфитеатре стояла как всегда абсолютная тишина. Внизу на мраморных скамьях неподвижно сидели друг против друга восемь академиков и безмолвно слушали, Главный, чуть в стороне, лицом к ним. В течение нескольких дней все руководство Академией слушало доклады и в конце руководитель Управления Стратегического Развития Земли прочитал обобщённый, уже заранее подготовленный план развития науки и основных социально-экономических направлений развития человечества. После последнего доклада прошло несколько часов ожидания, все ждали решения Совета девяти. Они вышли один за другим из высоких узких дверей сбоку и направились к мраморным скамьям, все встали. Когда они уселись на свои места, все тоже сели. Главный встал со своего места:
– Выбор сделан, Стратегия Развития определена, - Он указал камнем на посохе на академиков, которые располагались от него по левую руку.
Первый академик встал со своего места, и прозвучало в зале: Социология, Второй встал - Искусство, Третий - Педагогика, Четвёртый - Антропология. Главный перевёл свой камень на посохе и указал на академиков, располагавшихся от него по правую руку: Пятый - Физика, Шестой - Геология, Седьмой - Биология, Восьмой - Космология.
– Выбор сделан, определены основные приоритетные направления развития. Принято!
– Главный стукнул об пол посохом, Академики направились к выходу, все встали, провожая их в абсолютном молчании взглядом. Главный вышел последним.
Женя стояла в детском универмаге, размышляя, что бы такое подарить Косте и Любе, потом, видимо приняв решение, она накупила целую сумку. Днём она не торопясь подходила к Костиному дома, когда заметила, что впереди Игорь уже стоит у парадной, оглядываясь, подмышкой у него была небольшая семиструнная явно старинная гитара, а в руке небольшой свёрток.
– Привет, Игорь, - окликнула его Женя.
– Привет, - Игорь обернулся, немного вздрогнув от неожиданности, - ничего себе, сколько ты всего накупила?
– Так там же двое детей, каждому и родителям....
– Да, верно, это хорошо, ..., - Игорь как-то внимательно смотрел, то на неё, то на сумку у неё в руках.
Подошёл Олег, они втроём поднялись до двери в квартиру и остановились напротив, Игорь, улыбаясь, поднёс палец к губам.
– Так, проверяем звонок, ждут нас или нет..., - он заиграл на гитаре и запел негромко, но очень проникновенно, задушевно, Женя почувствовала от его голоса необъяснимое тепло в груди, стало вдруг весело и очень хорошо: