Формирование философии марксизма
Шрифт:
Маркс и Энгельс в отличие от буржуазных демократов придают лишь второстепенное значение вопросу о формах правления (монархия, республика и т.д.), считая основным лишь одно: какой класс правит, какому классу принадлежит власть [201] . Соответственно этому они различают основные типы государства: рабовладельческое, феодальное, буржуазное.
Буржуазные демократы нередко абсолютизируют различие между республикой и монархией, смазывая тем самым вопрос о классовой природе государства, в особенности же буржуазно-демократического государства. Основоположники марксизма, напротив, подчеркивают, что самое демократическое государство в условиях капитализма есть организация политического господства буржуазии. Это не означает, конечно, что Маркс и Энгельс недооценивают различий между буржуазной монархией и буржуазной демократией. Как пролетарские борцы за демократию, они, напротив, подчеркивают значение буржуазно-демократических
201
При этом основоположники марксизма допускают существование переходных форм государства, когда ни один класс не является в полной мере политически господствующим: «Самостоятельность государства существует в наше время лишь в таких странах, где сословия еще не до конца развились в классы, где сословия, упраздненные уже в более передовых странах, еще продолжают играть некоторую роль, образуя неопределенную смесь, – где поэтому ни одна часть населения не может добиться господства над другими его частями. Таково именно положение в Германии» (1, 3; 62 – 63). Здесь, по-видимому, имеется в виду абсолютизм.
Маркс и Энгельс доказывают, что всякий эксплуататорский класс, стремящийся к завоеванию политической власти, вначале выступает как представитель всего общества. Его интересы в период борьбы против господствующего реакционного класса в значительной мере совпадают с интересами других негосподствующих классов. Лишь после завоевания этим классом политической власти полностью выявляется его враждебность интересам других классов общества. Обобщая исторический опыт буржуазных революций, Маркс и Энгельс формулируют следующую закономерность: «…основа, на которой каждый новый класс устанавливает свое господство, шире той основы, на которую опирался класс, господствовавший до него; зато впоследствии также и противоположность между негосподствующим классом и классом, достигшим господства, развивается тем острее и глубже» (1, 3; 48). Диктатура буржуазии имеет более широкую социальную базу, чем диктатура феодалов, но и антагонистические противоречия в буржуазном обществе достигают небывалой еще в истории остроты. Эта закономерность социальных революций обусловливает возрастание роли народных масс в истории.
Еще в 1844 г. Маркс и Энгельс сформулировали положение о пролетарской революции, низвергающей политическое господство буржуазии. Однако тогда они еще не ставили вопроса об установлении диктатуры рабочего класса. «Немецкая идеология» непосредственно подводит к постановке этой важнейшей проблемы, так как в ней доказывается, что «каждый стремящийся к господству класс, – если даже его господство обусловливает, как это имеет место у пролетариата, уничтожение всей старой общественной формы и господства вообще, – должен прежде всего завоевать себе политическую власть» (1, 3; 32). Отсюда следует, что политическое господство рабочего класса может осуществляться и в качественно новой форме, образующей переходную ступень к ликвидации классов. Пролетарская революция, следовательно, не может ограничиться свержением диктатуры буржуазии. Рабочий класс должен завоевать политическую власть. Этот вывод органически связан со всем содержанием «Немецкой идеологии», в особенности с исследованием опыта буржуазных революций, сущности и развития государства и классовой борьбы.
11. Общественное сознание и общественное бытие
Исследование роли материального производства в развитии общества, анализ его социальной формы, т.е. экономической структуры общества, образующей основу политической и правовой надстройки, – все это позволяет развить и конкретизировать материалистическое решение проблемы общественного сознания и общественного бытия. То, что общественное бытие есть совокупность объективных общественных отношений вместе с образующим их основу материальным производством, уже ясно из предшествующего изложения. Как же понимают Маркс и Энгельс общественное сознание?
Фейербах рассматривал сознание человека главным образом как отражение природы. Он указывал, правда, и на то, что человек осознает свою собственную природу, свое отношение к другим людям. «Сознание, – писал он, – предполагает бытие, оно само есть лишь осознанное бытие» (цит. по 39; 306). Однако социальное содержание сознания оказывается для Фейербаха чем-то второстепенным, поскольку у него нет понятия общественного бытия как специфической объективной реальности. Поэтому он не ставит вопроса об отражении общественного бытия.
Маркс и Энгельс, разумеется, полностью учитывают тот факт, что человеческое сознание отражает природу. Но, преодолевая фейербаховский антропологизм и натурализм, они полагают, что отношение людей к природе имеет место лишь в рамках определенных общественных отношений. Общественное сознание потому, собственно, и является таковым, что оно отражает общественное
В «Немецкой идеологии» кратко характеризуется и становление общественного сознания. Первобытное сознание «есть вначале осознание ближайшей чувственно воспринимаемой среды и осознание ограниченной связи с другими лицами и вещами, находящимися вне начинающего сознавать себя индивида; в то же время оно – осознание природы, которая первоначально противостоит людям как совершенно чуждая, всемогущая и неприступная сила, к которой люди относятся совершенно по-животному и власти которой они подчиняются, как скот; следовательно, это – чисто животное осознание природы (обожествление природы)» (1, 3; 29) [202] .
202
Следует иметь в виду, что в дальнейшем основоположники марксизма уточнили свое понимание первобытного сознания, о чем свидетельствует, в частности, работа Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства».
Основоположники марксизма различают уже в первоначальном первобытном сознании, с одной стороны, осознание ближайшей природной и социальной среды, а с другой – фантастическое отражение господства стихийных сил природы над человеком. Поэтому они не считают даже первобытное сознание только религиозным, мистическим. Это первоначальное сознание, которое Маркс и Энгельс называют и человеческим, и животным, присуще лишь человеку, о чем свидетельствует его социальная форма – язык. Язык «так же древен, как и сознание; язык есть практическое, существующее и для других людей и лишь тем самым существующее также и для меня самого, действительное сознание, и, подобно сознанию, язык возникает лишь из потребности, из настоятельной необходимости общения с другими людьми» (1, 3; 29).
Для животного в отличие от человека его отношение к среде не существует как отношение. Иначе говоря, животное не обладает сознанием, а значит, и самосознанием. Поэтому у животного нет и языка. И сознание, и самосознание, и язык – общественные явления, формирующиеся в процессе антропологического и социального становления человека. Именно поэтому необходимо отличать развитое, многообразное по своим формам общественное сознание от первобытного сознания, которое «непосредственно вплетено в материальную деятельность и в материальное общение людей» (1, 3; 24). Лишь в дальнейшем, с возникновением противоположности между умственным и физическим трудом, общественное сознание приобретает относительную самостоятельность. «С этого момента сознание может действительно вообразить себе, что оно нечто иное, чем осознание существующей практики, что оно может действительно представлять себе что-нибудь, не представляя себе чего-нибудь действительного, – с этого момента сознание в состоянии эмансипироваться от мира и перейти к образованию „чистой“ теории, теологии, философии, морали и т.д.» (там же, 30).
В «Святом семействе» были вскрыты гносеологические корни идеалистического противопоставления сознания действительности. В «Немецкой идеологии» прослеживаются социальные корни этого противопоставления, образующего исходный пункт идеалистической философии. Вывод Маркса и Энгельса таков: противопоставление сознания бытию, духовного – материальному есть отражение определенных материальных условий жизни общества, в котором социальные отношения господствуют над людьми. Что же касается специфических форм этого противопоставления, то они выявляются специальным исследованием их конкретно-исторической социальной основы. Там, где общественное сознание находится в конфликте с социальной действительностью, источником этого конфликта оказываются общественные отношения, которые «вступили в противоречие с существующей производительной силой» (1, 3; 30). А это в свою очередь образует необходимую предпосылку социальной революции. Следовательно, и в том, что немецкие спекулятивные философы выступают против господствующих в Германии религиозных и теологических представлений, отражается объективный процесс назревания революции.