Формула бессмертия
Шрифт:
Альберт поднял на него удивленные глаза. Такого поворота он не ожидал.
– Да, да, Альб, не удивляйтесь. Если вас интересуют моральные мотивы наших исследований, то они были именно такими. Много лет назад мы с вашим отцом поклялись сделать человека бессмертным назло всем ухищрениям человеконенавистников и безумцев.
– Как?
– Вы, конечно, знаете историю рукописей Мертвого моря. Один иорданский пастух нашел свитки кожи, которые пролежали в пещере более двух тысяч лет. На свитках сохранились записи древних преданий, легенд, законов. Современные ученые их расшифровали, и мы теперь имеем возможность взглянуть
– Какое это имеет отношение к вашим работам?
– О Альб, самое непосредственное. Мы с вашим отцом, когда он был помоложе, решили оставить после себя бесценные записи, самые сакраментальные письмена для истории, какие только может сделать человек. Мы поклялись создать золотую книгу и записать в нее результаты нашего труда.
– Что же вы хотели в эту книгу вписать?
– Что? Конечно, Формулу Человека.
– Формулу Человека?
– Да. Ту самую, которую вы видели в моей лаборатории. И описание той самой установки, в которой эту формулу можно синтезировать. Разве, Альб, это не решение проблемы бессмертия? Кроме самой формулы, в книге должно было содержаться подробное описание установки, в которой может быть осуществлен синтез. Там должны были содержаться все инструкции, как и что нужно начинать, когда кончать, что делать с новорожденным дальше. В конце концов, придя к точной химической формуле вещества наследственности человека, мы даже начали помышлять о том, что синтез можно будет автоматизировать от начала до конца, поручив его кибернетической машине. Конструкцию такой машины легко разработать. Мы хотели это сделать и тоже записать в золотую книгу. Представляете, что это значит? Это бессмертие в полном смысле слова. Книгу можно вложить в космический снаряд и отправить во вселенную. Она может путешествовать миллионы лет и попасть в руки не похожих на нас разумных существ. И они легко смогут воссоздать человека! И здесь, на Земле! Тебя, Альб, меня, любого человека можно обессмертить так, что он будет вновь и вновь появляться на Земле, наблюдая вечную эволюцию нашей планеты...
Усталое и безразличное лицо Хорша оживилось, он начал говорить с упоением, не обращая на Альберта внимания, рассказывая о фантастических возможностях, которые открывает перед человечеством Формула Человека. Альб вдруг почувствовал, что перед ним ненормальный человек.
– Это красивый, но абсолютно бессмысленный замысел, - попытался остановить он этот безумный бред.
– После того как твой отец женился на Сольвейг и родился ты, он сказал эти же слова...
При имени матери Альб вздрогнул.
Тем временем Хорш продолжал.
– Природа устроена значительно проще, чем мы думаем. Все дело в небольшой группе веществ, которые являются инициаторами циклических реакций. Это вещества, которые начинают замкнутую последовательность химических реакций, конечным этапом которых является синтез опять молекулы-инициатора. Вы знаете, Альб, что это за вещества. Это прежде всего вещество наследственности: дезоксирибонуклеиновые кислоты, ДНК... Вот и все.
– А дальше?
– А дальше мы проанализировали и синтезировали вещество наследственности человека.
– Ну...
– Нам удалось вырастить по
– А остальные?
– Умерли либо в эмбриональном состоянии, либо вскоре после... после рождения.
– Почему?
– Вот на это "почему" нам до конца и не удалось ответить. Дело в том, что какая-то группа молекул ДНК определяет живучесть особи. Мы нащупали эту группу и всячески переставляли в ней азотистые основания... Нам удалось добиться, что Сольвейг жила двадцать один год. Но это так мало... В золотую книгу мы хотели вписать формулу очень долговечного человека.
– Что было дальше?
– Сольвейг выросла очень красивой девушкой. Она воспитывалась в семье Шаули...
– Там же, где и Миджея?
Хорш кивнул.
– Твой отец в нее влюбился. Я был категорически против их брака. Но он был неумолим. Сольвейг тоже его любила. И вот...
– Боже!
– не выдержав, воскликнул Альберт.
Хорш поморщился. Совсем разбитым голосом он сказал:
– Это необычно, и поэтому кажется противоестественным. Но вскоре к этому привыкнут.
– Когда синтез людей будет описан в школьных учебниках?
– Да. Рано или поздно так будет.
– Хорошо, продолжайте. Что же было дальше?
– После женитьбы твой отец совершенно оставил работу в этой области. Он перешел в институт генетики и цитологии. Он заявил, что никакая золотая книга не нужна и что за бессмертие человека нужно бороться другими методами. Ты знаешь какими. Он был членом всех существующих на земле комитетов защиты человечества от ядерной войны. Не думаю, чтобы это было очень умно...
Альб подошел к Хоршу.
– Послушайте, я вам запрещаю говорить так о моем отце. В конце концов вы всего лишь его ученик. И не вам судить, что умно, а что не умно. Я думаю, что он был совершенно прав, отказавшись от этой идиотской затеи. И вообще зачем вы ко мне пришли?
Он посмотрел на Альберта молящими глазами.
– Альб, только ради бога не сердитесь... Дайте слово, что вы будете вести себя благоразумно.
– Что вам нужно?
– Две вещи... Постарайтесь разыскать хотя бы обрывки тетради, которую вы у меня взяли, и затем... капельку вашей крови для анализа.
Альб протянул ему правую руку и с гадливостью наблюдал, как дрожащие руки Хорша торопливо шарили в карманах, как он извлек ватный тампон, пузырек с эфиром и инструмент. Легкий прокол, на пальце появилась красная капля.
Хорш приставил к ней змеевидную трубку и стал быстро всасывать кровь в баллончик.
– Зачем вам?
– Теперь я буду знать, проживете ли вы дольше вашей матери. Любопытно, что произошло в структуре ДНК, определяющей летальность... А теперь тетрадь.
Альб позвонил, и в кабинет вошла экономка.
Пожилая женщина кивнула головой и удалилась. Они остались вдвоем. В голове Альберта вертелся страшный вопрос, который он боялся задать. Была еще одна тайна, которая требовала разгадки, но чем больше он вникал в ее сущность, тем больше страшился спросить о ней Хорша. Тот тоже молчал, как бы догадываясь о том, что мучило Альберта.
Через несколько секунд экономка принесла большую папку с ворохом бумаги.
– Вот, господин Альберт, все, что осталось...
Хорш вырвал коробку из ее рук и начал торопливо расправлять клочья скомканной бумаги, исписанные рядами цифр.