Формула Бога
Шрифт:
— Я хочу знать правду о причастности доктора Пакраван ко всей этой истории.
Вид у Каземи был довольный и даже торжествующий.
— Неужели вы всерьез думаете, что от нас можно запросто бежать?
— Что вы этим хотите сказать?
— Что без нашей помощи ваш побег никогда бы не удался. Перевод из Эвина в 59-ю тюрьму был организован ради придания достоверности побегу.
Томаш посмотрел на Ариану, и веря, и одновременно не желая верить услышанному.
— Это правда?
Молчание иранки говорило красноречивее любых слов.
— Автор этого плана — перед вами, — сообщил полковник. — И перевод, и это представление на улице, — все придумала доктор Пакраван.
— Но… для чего? Зачем вам все это?
Полковник
— Как это «зачем»? — он презрительно оттопырил нижнюю губу. — Затем, что мы торопимся. И хотим, чтобы вы, не теряя более ни минуты времени, вывели нас на решение загадки. Конечно, в «пятьдесят девятке» вы у нас раскололись бы за милую душу…
— Почему же в таком случае вы не отправили меня туда?
— Потому что мы не дебилы. Вы действовали по указке ЦРУ. Эту связь, само собой, вы бы отрицали. — Полковник пожал плечами. — То есть вы все равно во всем бы сознались, но на это могли уйти месяцы, а у нас их нет. И тогда доктор Пакраван выдвинула идею, разом решавшую проблему. Мы позволили вам бежать, а потом просто шли по следу, не выпуская вас из поля зрения. Логично было предположить, что вас заинтересует научное творчество профессора Сизы.
— Ах, вот оно как! — воскликнул Томаш. — И куда вы его дели?
— Профессора Сизу пришлось… ну… как бы выразиться поточнее… убедить навестить нас.
— Что с ним?
— Хорошо, раз вы настаиваете, лучше, наверное, начать с самого начала, — вдруг легко согласился Каземи. — В прошлом году один наш ученый, из тех, что работают на объекте в Натанце, вернулся с проходившей в Париже физической конференции с весьма интересной информацией. Согласно его отчету, он стал свидетелем беседы, в которой один физик поведал, что у него имеется некий манускрипт с формулой доселе невиданной взрывной силы и что он завершает исследования, дополняющие открытия, описанные в упомянутом документе. Наш человек выяснил имя ученого, который рассказывал об этом. Им оказался некто Аугушту Сиза, профессор Коимбрского университета. Взвесив «за» и «против», мы разработали операцию с целью овладения документом, содержавшим секретную формулу. Как вам известно, на Иран и в нынешнем году не прекратили оказывать мощное международное давление в связи с нашей ядерной программой. Нам продолжают грозить санкциями, за которыми звучит скрытая угроза нанесения бомбовых ударов и применения прочих мер. С учетом всех обстоятельств правительство приняло решение об ускорении проведения исследовательских работ, имея в виду придать нашей позиции… э-э-э… короче, обеспечить страну адекватным сдерживающим фактором.
— Переводя на нормальный человеческий язык, вы хотите создать собственное ядерное оружие.
— И когда оно у нас будет, никто уже не посмеет сунуться к нам с дубиной, понимаете? Наглядный тому пример — Северная Корея. — Не иначе как для усиления наглядности полковник грозно нахмурил брови. — Итак, мы получили добро на активные действия. При помощи ливанских соратников нам удалось установить в Коимбре личный контакт с профессором Сизой, убедить его показать, где он хранит рукопись, а затем посетить в сопровождении наших друзей Тегеран. Беседа протекала весьма жарко, и особенно неотразимое впечатление на профессора произвел заключительный аргумент в виде убедительной дозы паров хлороформа. — Каземи улыбнулся, довольный собственным остроумием. — Однако ознакомившись уже в Тегеране с рукописью Эйнштейна, мы обнаружили в ней вещи, которые показались нам не совсем ясными. Мы обратились за разъяснениями к профессору. Со всем нашим уважением и в высшей степени вежливо попросили его помочь разобраться, но он решил играть с нами в молчанку. Нам ничего не оставалось, как прибегнуть к более серьезным мерам. Мы поместили его в тюрьму пятьдесят девять, предоставив ему номер с обслуживанием по категории «пять звезд»… Его стали допрашивать. Сначала в мягкой форме, но он наотрез отказался сотрудничать. Давал какие-то
— Что же с ним сталось?
— Умер во время допроса.
— Ублюдки.
— Жаль, старик умер, не успел ничего сообщить. В рукописи ведь есть загадки… Правда, мы заранее озаботились установлением личности всех, кто входил в ближний круг профессора, в том числе и математика Нороньи.
Томаш вздрогнул.
— Мой отец…
— Профессор Сиза и указанное лицо часто встречались и доверительно беседовали. Однако оказалось, что математик тяжело болен. О повторении опыта с профессором Сизой не могло быть и речи. Что было делать? — Повисла короткая пауза, призванная подчеркнуть драматизм ситуации. — Нам было известно, что у математика есть сын, специалист по криптоанализу. Все складывалось как нельзя лучше. Мы решили задействовать сына, пригласив его в Тегеран. Ведь в случае неудачи он мог обратиться за разъяснениями к отцу, зная о его дружбе с профессором Сизой. Вы прибыли в Тегеран, ознакомились с зашифрованными фрагментами и принялись за работу. Доктор Пакраван в весьма лестной для вас форме докладывала о серьезных успехах в расшифровке четверостишия. Но ваш ночной поход в Министерство науки, то есть ваша несомненная связь с ЦРУ все усложнила. Первоначально мы хотели выбить из вас информацию силой, но скоро выяснили, что вы не обладаете ею в ионном объеме. Доктор Пакраван весьма к месту обратила наше внимание на то, что у вас не было времени поговорить с отцом. А значит, мы были обязаны предоставить вам такую возможность, не так ли?
— И вы действительно полагаете, что моему отцу что-то об этом известно?
Полковник пожал плечами.
— Не исключено.
— И что он может знать?
— Ну, например, где хранится вторая рукопись. Точнее, вторая часть рукописи «Die Gottesformel». Мы задавали этот вопрос профессору Сизе, однако он нам не ответил.
— Почему вы решили, что есть вторая часть?
— На это указывает зашифрованная фраза. Ближе к концу текста Эйнштейн сообщает, что вывел формулу колоссальной взрывной силы, запись которой он помещает в другом месте. А после этого добавляет: «see sign» и приводит зашифрованную фразу. Мы уверены, что она является указанием на существование второй части рукописи, которую мы собираемся с вашей помощью найти.
— И что же вы хотите от меня услышать? Я ни малейшего представления не имею о местонахождении этой… этой второй части. Я только что узнал о ее существовании.
— Хватит валять дурака! — зарычал иранец. — Мне вовсе не это нужно.
— Но что?
— Я хочу знать, что вам открыл ваш отец.
— Мой отец? Ничего…
— Вы хотите убедить меня, что не разговаривали с ним?
— Почему? Я говорил с ним, но не о рукописи Эйнштейна.
— А об исследованиях профессора Сизы вы его спрашивали?
— Мне и в голову-то не приходило, что отец может знать нечто важное.
Каземи начинал закипать.
— В таком случае что вы делаете в Тибете?
— Видите ли… я… э-э-э… приехал сюда в поисках профессора Сизы…
— Почему же вы ищете его именно здесь?
— Мне стало известно, что он поддерживал контакты с Тибетом.
— Что за контакты?
— Точно не знаю, я только пытался в этом удостовериться.
— Что вы намеревались делать дальше? Где бы вы попытались его найти, если бы думали, что он жив?
— Там где искал, в Потале. Я там был перед тем, как вы меня похитили.
— Почему в Потале?
— Потому что… нашел у него дома полученную из Тибета почтовую открытку с изображением Поталы.
— Где эта открытка?
— Я оставил ее в Коимбре.
— Кто отправитель открытки?
— Не знаю, она была без текста и обратного адреса.