Формула ЧЧ
Шрифт:
Щепкин подмигнул Климу, переглянулся с Инной Андреевной и сказал:
— Я думаю, все уже догадались зачем. Начнём с тебя, Игорь. Садись за руль.
Игорь немножко побледнел, но не растерялся. Включил зажигание, потом стартер, потом первую передачу, дал газ и отпустил педаль сцепления.
«Кузнечик» прыгнул, как настоящий кузнечик. Споткнулся, дернулся туда-сюда, и мотор заглох. А Игорь треснулся сначала затылком о заднюю стенку кабины, потом лбом в переднее стекло.
— Так не годится, — сказал Щепкин. — Движения водителя должны быть быстрыми,
Попробовали. Получилось ничего себе: Игорь самостоятельно объехал целый круг. Потом наступила очередь Леры. У той дело сразу наладилось. Она ловко, без треска переключала передачи, давала в меру газку; «Кузнечик» охотно её слушался.
— Это потому, что Лера — отличный пловец, — сказал Щепкин. — У неё точные, слаженные движения. Как это называется?
— Это называется координация, — сказал Славка. Инна Андреевна одобрительно кивнула и улыбнулась так, будто собиралась поставить ему очередную пятерку.
Впрочем, Славке теория давалась явно лучше практики. Он все забывал бросать газ, когда тормозил, и бедный «Кузнечик» дергался и сердито рычал. Славка краснел от злости, потому что Лера без всякого стеснения насмехалась над ним. Ей-то что? Ей хорошо с такой координацией!
Клим волновался: вот уж и Нинка отъездила, и Симка… За руль опять садится Игорь. Что же это такое?
— Сергей Павлович! А как же… А когда же я? Щепкин сказал очень серьезно:
— Ты будешь бортмехаником, Клим. Это самое ответственное дело. Ездить-то каждый может, а вот чинить… Кстати, видишь, у Игоря мотор никак не хочет заводиться? Мотор исправный. В чем же дело, товарищи?
Никто не мог сказать, в чем дело. Игорь правильно тащил на себя рычажок воздушной заслонки, стартер выл, но мотор не заводился. Тогда Щепкин сказал:
— А ну, понюхаем-ка воздух. Чувствуете, как пахнет бензином? Воздушной заслонкой карбюратора нужно пользоваться только при пуске холодного двигателя. А сейчас двигатель горячий. Вот и получилась так называемая «богатая смесь». «Кузнечик» захлебнулся бензином.
— Что же теперь делать?.. — спросил Игорь.
— Пусть бортмеханик починит, — сказал Щепкин и кивнул Климу. — Садись в кабину, нажми до отказа на акселлератор и включай стартер.
Клим устроился на краешке сиденья, сопя дотянулся ногой до педальки газа, потом с бьющимся сердцем включил стартер. «Кузнечик» дрогнул, зачихал, закашлял и вдруг — о чудо! — заработал хорошо и ровно.
Пусть теперь Игорь ездит. Пожалуйста! Клим, гордый, вылез из кабины.
Но все-таки быть бортмехаником оказалось скучно: «Кузнечик» больше не портился, и Климу пока что нечем было заняться. Он огляделся и увидел: по соседней площадке кто-то гоняет на мотоцикле.
Клим немедленно направился туда.
На асфальте был начерчен мелом большой прямоугольник с двумя точками посередине. Мотоциклист, переваливаясь с боку на бок, старался объезжать эти точки — получалась восьмерка.
Клим
— На черту наехал!
Мотоциклист остановился, растопырил ноги.
— А ты что за указчик нашелся? Сам вижу, что наехал.
Он снял очки и сдвинул на затылок кожаный шлем; под ним так и вспыхнули рыжие волосы…
Да ведь это Виктор! Виктор, который отдал тогда Климу свое мороженое.
Виктор тоже узнал Клима.
— А, это ты, дьявольский моряк! Как поживает твоя голова, выздоровела? А что ты здесь делаешь?
— Да я — бортмехаником. Вон они там ездят. Ездить-то каждый может, а вот если что испортится…
— Ого, — сказал Виктор, — значит, ты разбираешься?
— Ну да, разбираюсь. Воздушной заслонкой карбюратора нужно пользоваться только при пуске холодного двигателя.
— Ого!.. — сказал Виктор.
— А зачем ты надел очки и шлем, да ещё перчатки? — спросил Клим. — Ведь жарко же.
На это Виктор ничего не сказал. Он предложил:
— Знаешь что, садись-ка, прокатимся. Заложим парочку настоящих виражей.
Клим немедленно забрался на сиденье позади Виктора, но тут подоспела Инна Андреевна.
— Сейчас же слезь!
— Не беспокойтесь! — сказал Виктор. — Цел будет ваш бортмеханик, честное мотоциклетное! Я опытный водитель, член спортивно-туристской мотосекции. Вот мои права и зачетная книжка.
И хотя Инна Андреевна не просила, Виктор горделиво сунул ей в руки свои документы.
И права, и книжка были совсем новенькими. Да и мотоцикл Виктора и его кожаная куртка тоже были новыми — так и блестели на солнце.
Инна Андреевна заколебалась.
— Только, пожалуйста, не быстро.
Какое там — не быстро! Виктор пулей вылетел со стоянки на кольцевую дорогу и помчался, «закладывая» крутые виражи.
Клим сидел, крепко обхватив руками Виктора, смотрел на несущийся совсем близко серый асфальт и думал: «Если бы асфальт был мокрым, это был бы последний вираж в моей жизни…» Не успел он опомниться, как Виктор уже облетел стадион, ворвался на стоянку и возле самого «Кузнечика» лихо затормозил, так, что даже покрышки пискнули.
— Вот ваш бортмеханик. Цел и невредим. Щепкин неодобрительно покачал головой.
— Разве можно на таком ходу резко тормозить? Виктор поглядел на красивую Леру и сказал самодовольно:
— Что, напугал я вас?
— Это пустяки в сравнении с тем, как бы я мог вас напугать, молодой человек, — ответил Щепкин.
Ребята засмеялись, а звонче всех Лера. Рыжий Виктор обиделся.
Он сказал Щепкину с достоинством:
— Имейте в виду, товарищ, что автомобиль — это одно, а мотоцикл — совсем другое: он требует особого умения. Вам этого не понять.