Формула гениальности
Шрифт:
Баян открыл дверь. В проеме ее стал виден краешек синего неба.
– Входи в дверь! Быстрее! – требовал кто-то невидимый.
Баян стал медленно и осторожно перемещать свое тело с лесенки на решетчатую площадку перед дверью. И только он успел закрыть за собой дверь, как по лестнице, ведущей в машинный зал, прошли, переговариваясь между собой, два парня.
С испугом прислушиваясь к удалявшимся шагам, Баян с минуту постоял у двери. Затем взглянул вверх. Каменный мешок кончился. Над ним простиралось открытое небо. В квадратном бетонном углублении его отделяли от крыши всего метра
– Наверх! – пронзила мозг властная команда.
Приложив последние отчаянные усилия. Баян вылез на крышу. Шатаясь от слабости, огляделся по сторонам. Крыша была довольно большой. В нескольких местах по краям ее возвышались какие-то странные сооружения, напоминавшие очень толстые согнутые трубы, покрашенные черной краской. В центре возвышались три низкие небольшие крыши лифтовых шахт. С разных сторон растяжками из толстой проволоки к ним были прикреплены металлические жерди телевизионных антенн. Баян взглянул на знаменитую желтую корону гостиницы, царственно блиставшую сейчас в лучах солнца. На верхушках ее самых длинных зубцов были установлены красные фонари-золы. Высокие и толстые листы алюминия, анодированного под бронзу, с внутренней стороны были укреплены черными металлическими конструкциями.
Под нижним краем короны далеко внизу простирался город. Люди на улице казались крохотными.
– Наверх! – пронзила мозг новая команда.
Чудовищной силы крик потряс все существо Баяна. Он только сейчас понял во всем объеме замысел индуктора. Леденея от стремительно нараставшего перед неизбежным концом страха, он сквозь слезы стал отчаянно повторять: «Я справлюсь! Я справлюсь!» Затем медленно двинулся к металлическим конструкциям. Не переставая кричать, юноша карабкался по конструкциям все выше и выше. С вершины зубца короны город обнажился как на ладони. «Я справлюсь!» – в последний раз прокричал Баян и занес ногу над бездной. Дальше все произошло молниеносно. Кто-то сильно дернул его за шиворот. Баяну показалось, что он падает с короны вниз. Не успел он что-либо осознать, как мощный удар помутил его рассудок. Сознание не совсем вернулось к нему, когда новый мощный удар отнял последние остатки разума. Он очнулся от того, что кто-то сильно тряс его за плечи. Расплывающиеся, зыбкие черты человека над ним медленно обрели ясность.
– Ты что задумал? – яростно кричал ему могучий рыжеволосый парень. – Справиться-то ты справишься, а отвечать кто за тебя будет? Мы, что ли…
Одной рукой он встряхнул Баяна и поставил его на ноги. Через несколько минут они уже стояли среди рабочих в машинном зале, а еще через десять минут
– в кабинете директора гостиницы. Директор, представительного вида пожилой мужчина, сидел в кресле за своим столом и внимательно слушал группу людей, пришедших с Баяном.
– Как он мог попасть на крышу? – удивленно спрашивала немолодая полная женщина, очевидно, работавшая в техническом составе гостиницы.
– У кого ключ от двери?
– У слесаря Петрова.
– Найдите его.
Через пять минут в кабинет директора ввели Петрова, щуплого человека невысокого роста, в рабочей одежде.
– Ты открыл дверь на крышу?
– Я.
– Почему?
– Начальник
– Он тебе сказал, что ли, чтобы ты открыл дверь?
– Я знал, что он будет осматривать вытяжные вентиляторы.
Позвонили начальнику технической службы. Он ответил, что никому ничего об этом не говорил.
Снова набросились на Петрова.
– Ну, как же ты узнал о том, что тебе надо открыть крышу?
Смущенный слесарь не мог ответить ничего вразумительного. И его оставили в покое.
– Самрат Какишевич, – снова заговорила пожилая женщина, глядя на Баяна. – Я думаю, что этого хлопца надо отправить в пспхбольницу. Больной он. Смотрите, какой худющий, на ногах еле держится.
Услышав о психбольнице, Баян, стоявший до этого молча, ужаснулся.
– Да не больной я, – с отчаянием возразил он. – А участвую в эксперименте…
– В каком, айналайн? – мягко спросил Самрат Какишевич, слушавший до этого только других.
– В эксперименте… ну как вам сказать… – замялся юноша.
– Врет он, – заметил кто-то из рабочих.
– Да не вру я, – неожиданно страстно возразил Баян. Оскорбленный тем, что его подозревают во лжи, он вдруг осмелел. – Позвоните Алиманову, если не верите, он вам скажет.
– Какому Алиманову? – переспросил Самрат Какишевич.
– Наркесу Алиманову, – ответил юноша и, поморщившись от боли, потрогал свой опухший правый глаз.
– Какой у него телефон? – снова спросил Самрат Какишевич.
– Телефона я не знаю. Но в любом справочнике он есть.
Самрат Какишевич раскрыл справочник, лежавший перед ним на столе, и набрал номер.
– Наркес Алданазарович, здравствуйте! Вас беспокоит директор гостиницы «Казахстан» Какишев. Мы здесь задержали одного молодого человека, который ссылается на вас. Как его фамилия? Сейчас. Как твоя фамилия? – спросил он Баяна, оторвавшись на минутку от трубки.
– Баян Бупегалиев, – угрюмо ответил юноша.
– Баян Бупегалиев его зовут. Сейчас подъедете? Хорошо.
Услышав имя знаменитого ученого, собравшиеся загудели, посматривая на Баяна уже другими глазами.
Через минут пятнадцать приехал Наркес. Самрат Какишевич заботливо усадил ученого в свободное кресло, коротко объяснил ему суть дела.
– Самрат Какишевич, – пояснил Наркес. – Этот юноша говорит правду. Он действительно участвует сейчас в одном эксперименте. Индуктор решил послать его сюда, а он как перципиент воспринимает эти приказы на расстоянии.
– Но он же чуть не упал с короны, уже занес ногу? – не выдержал могучий рыжеволосый парень.
– Да, это верно, – ответил Наркес. – Но в последний момент индуктор приказал бы ему вернуться обратно.
Парень с сомнением покачал головой.
– Сложные опыты вы ставите, товарищ ученый, – подала голос пожилая женщина, – слишком рискованные.
– Да, – согласился Наркес. – Эксперимент проходит в экстремальных условиях.
Он поднялся с места. Вслед за ним встал и директор. Все собравшиеся в кабинете люди через служебный вход проводили Алиманова и Баяна до машины. Работники гостиницы шумно простились с ученым.