Формула преступления
Шрифт:
Супруги Макарские накормили его отменным ужином, рассказывая, как бы случайно, какой Сундуков благодетель, вся округа на него чуть не молится. Ванзаров и вида не подал, что знает, благодаря кому потратит выходные зря. Хотя не совсем зря. Пачка во внутреннем кармане делала жертву менее горькой. Он только мстительно отказался от водки, а пить одному под ласковым взглядом женушки у Лешеньки не вышло. Точнее — не пошло. Так ему и надо.
Дорогому гостю постелили на самом лучшем диване, окна комнаты выходили в яблоневый сад. Ворочаясь на новом месте, Родион прикидывал, что дельце совсем пустяковое, заодно великолепная
Утреннее солнце еще не успело выбраться из-за леса, а Родион из постели, как на пороге объявился вчерашний портной. Из массивного свертка был извлечен отменный костюм, да еще сорочка с модным галстуком и даже щегольские ботинки. Портной не ушел, пока господин Ванзаров не изволил переодеться. Одернул низ пиджака, разгладил лацкан, чуть натянул рукав и остался доволен работой. А уж как был доволен Родион! Впервые видел в зеркале модного господина, который ему нравился. Прямо франт. Ну а госпожа Макарская так зашлась от восторга, чуть молочник не выронила. Наверное, пожалела, что такого красавца упустила. Что с женщинами делает хорошо пошитый пиджак! Ну, не в этом дело…
Просив не ждать к обеду и ужину, Родион отправился в замок.
Там полным ходом шли приготовления к празднику. Слуги бегали с корзинами провизии, горничные вытряхивали перины и постельное белье, повара чистили кур и капустные кочаны. А посреди хаоса незыблемо возвышался Сундуков, следя и покрикивая: «Смотрите у меня, ротозеи, чтоб все было как на царском приеме! Иначе голов не сносить». Так грозен был его окрик, что казалось, он и правда имеет власть карать и миловать. Хотя логика подсказывала, что домашнего палача с плахой даже его богатство не осилит. Не те времена, знаете ли, просвещение, личная свобода и все такое. Разве по шее дадут, да и то легонько, не батогами, а плеткой. Прогресс налицо.
Приближение раннего гостя Филипп Филиппович заметил издалека, прищурился, оглядел так и сяк и остался доволен.
— А ведь каков красавец! Хорош, шельма! — сказал он добродушно, похлопывая Ванзарова по плечу. — Ванзаров, вам годков… двадцать два, наверно…
— Двадцать три, — поправил гордый юноша.
— Вот и отлично! Лет семь еще послужите, связями обзаведетесь, чины получите, а у меня как раз невеста подоспеет. Девице замуж выходить в девятнадцать самое милое дело. А мужчине — как раз к тридцати. Идеальная пара.
Не ожидая невест с утра пораньше, Родион искренно не понял, кого ему сватают.
— Дочка моя старшая, Лидочка. Кто же еще! Вы мне нравитесь, породнимся, всем обеспечу. Ну как, сговорились?
Юный чиновник вежливо отказался, сославшись, что такое решение надо хорошенько обдумать. Сундуков не возражал — время терпит.
— Видите, сколько хлопот! — пожаловался он. — И за всем глаз да глаз, ничего сами делать не умеют, или разобьют, или перепутают. А тут еще кошка сдохла…
— Какая кошка? — из вежливости спросил Родион, как будто интересуясь породой.
— Да кто ее знает, кошка и кошка, за домом нашли дохлую. Их у меня с десяток подъедается на кухне. Одной больше, одной меньше — какая разница. Крыс все равно нет.
— Отчего
— Охота вам о всякой ерунде беспокоиться! Слопала какую-нибудь гадость, и готова. Подождите, скоро ваши клиенты пожалуют, вот с ними и разбирайтесь… Вы еще животом няньки обеспокойтесь, дорогой сыщик.
— А с ней что случилось? — не удержался Родион.
— Что с бабой глупой может случиться? Обожралась втихую, вот теперь и мается. Ладно, вы тут осмотритесь, а мне пора. Комната ваша на втором этаже приготовлена, рядом со всеми гостями… Будь они неладны.
И Сундуков удалился, на ходу раздавая приказы челяди. Родиону оставалось только заняться изучением окрестностей.
Прогуливаясь вокруг дома и уворачиваясь от снующих туда-сюда слуг, Родион неторопливо осматривал величественное владение. Окна на втором этаже были распахнуты, ветерок игриво взмахивал тюлем. Очевидно, комнаты проветривают в ожидании гостей.
Но и на первом этаже широкие ставни настежь. Там, за окнами, огромная столовая, а рядом библиотека и курительная.
Обойдя вокруг и не найдя труп кошки, Родион направился в дом. На гостя не обращали внимания. Слуги были настолько заняты, что не зевали по сторонам. Впрочем, одна женщина, испуганно посмотрев на Ванзарова, поклонилась ему и немедленно скрылась. Судя по платью и по жемчужному ожерелью на плоской груди, это была сама хозяйка дома, госпожа Сундукова. Видно, власть мужа настолько крепка и тяжела, что жена в доме права голоса вообще не имеет. Редкий случай в семейной практике. Честное слово…
В комнате, приготовленной для Родиона, его ожидала парочка чемоданов — предусмотрительный Сундуков позаботился даже о багаже «делового партнера». Якобы приехал из дальних странствий. Филипп Филиппыч серьезно заботился, чтобы ничто не выдало обман и сыщика приняли за гостя. Как видно, интуиция его пребывает в серьезном беспокойстве. Не зная, чем себя занять, Ванзаров посидел на кровати, осмотрел пустой шкаф и решил еще погулять.
Панорамное окно разделяло коридор на две половины. Рядом с ним застыл хозяин, судя по выражению его лица, ему попалось что-то неприятное. Он подозвал к себе Родиона.
— Глядите-ка, стервятники слетаются…
К дому подъехали три кареты. Из первой вышла пожилая дама, она опиралась на руку юноши. Из другой — супружеская пара, а из третьей — изящная дама, закрывшая лицо дорожной вуалью.
— Кровопийцы, дармоеды, изверги, ох, была бы моя воля…
Лучше не знать, что бы случилось тогда. Море крови и горы трупов, не меньше. Сундуков кипел ненавистью. Отставив дипломатию, Ванзаров спросил напрямик: зачем же принимать гостей, если они так опасны?
Филипп Филиппович тягостно вздохнул:
— А что делать? Не прогнать же в шею. Хотя руки чешутся… Все-таки родственники, родная кровь, хоть и поганая. Смотрите за ними в оба глаза. Я на вас надеюсь…
Что и говорить: родственников не выбирают. С этим горем приходится мириться.
Родиона более не задерживали. Вместо того чтобы оценить возможных врагов наследника, он отправился на половину слуг. Ему указали скромную комнатенку.
Заметив чужого мужчину в дверях, Федора встрепенулась и попыталась встать с постели, на которой сидела, свесив ноги. Гость извинился за вторжение, просил не беспокоиться и даже вежливо поинтересовался самочувствием, между тем незаметно изучая няню.