Формула счастья
Шрифт:
— Вы уходите, мистер Анджер? — удивилась секретарша, увидев его на пороге.
— Да.
— Но у вас назначена встреча.
— Отмените ее.
Тео быстро вышел в коридор. Сотрудники «Трибуны», сновавшие из комнаты в комнату, кланялись ему почтительно, но определенно чересчур, скрывая свой испуг перед новым хозяином.
Скоро Рождество, раздраженно подумал Тео, а я все еще торчу здесь, разгребая завалы, устроенные отцом и Бранч. Он был зол. На них, на себя, на весь белый свет.
Рената сидела,
Около часа назад она вернулась домой, чувствуя себя отвратительно как никогда. Горячая ванна отнюдь не повысила ее настроения, как и те двадцать минут, что она провела, слепо пялясь в телевизор, по привычке следя за телевизионными новостями, где сразу профессионально отмечала плохие склейки между сюжетами, затянувшиеся паузы и нелепые оговорки ведущих. На своем канале Бранч за такие огрехи устроила бы на планерке хорошую взбучку! Но нет у нее теперь ни канала, ни дела, которое она так преданно любит.
Боже, как она ненавидит Тео Анджера! Он даже вникнуть ни во что не пожелал. Отнесся к ней, как к последней девке, сукин сын! Или испугался, что она вздумает претендовать на долю наследства Билли? Поди объясни, какие были между ними отношения, — все равно не поверит. Разоблачать сплетни и оправдываться — пустое занятие! Хотя в данном случае, наверное, стоило бы попытаться…
Не захотела? Предпочла оставаться гордой? Что ж, результат налицо — сидит без работы и без всяких пока перспектив…
Рена встала, поплелась на кухню, по привычке сразу сполоснула под краном чашку. Сгоряча она решила, что знакомые, которых у нее прорва, помогут ей, ан нет! В лучшем случае они извинялись и обещали, если будет подходящее место…
Да меня не возьмут даже машинисткой для набора титров, в отчаянии вдруг подумала она. Никому и в голову не придет, будто бывшая хозяйка телевизионной компании согласится на малопрестижную должность.
Хотя, по правде говоря, ей сейчас не до престижа — заплатить за квартиру едва наберет. Билли в свое время хотел положить ей достаточно высокий оклад. Она же предпочла получать весьма скромный, пока «Трибуна» не наберет обороты и не окрепнет. Билли согласился, пообещав в будущем с лихвой все компенсировать. И непременно поступил бы так. Да заикнись она об этом сейчас сыночку — он поднимет ее на смех.
Что ж — Рената не станет даже и намекать. Пусть подавится!
Она выключила свет на кухне и вернулась в гостиную. Из розетки в сердцах выдернула шнур от телевизора. Не хотела, чтобы экран напоминал ей всю глубину ее падения в бездну. Почему-то вспомнила судьбу одной дикторши, закончившей свои дни маникюршей, а еще бывшей режиссерши, которая теперь ставит «спектакли» в супермаркете, когда там проводятся распродажи. Размышления прервал звонок в дверь. Рената нахмурилась. Ей некого было ждать.
— Кто там? — придав голосу беззаботность, спросила она.
— Это
Рената обомлела. Приотворила дверь, но оставила ее на цепочке. Вот он — красавец с холодным лицом. Одет с иголочки, надменен.
Ярость всколыхнулась в ней.
— Я вас не приглашала, мистер Анджер!
— Так пригласи!
Рената нервно рассмеялась.
— О да, мистер Анджер. Конечно, мистер Анджер. Ваше желание — закон для меня, мистер Анджер. — При этом она и не дотронулась до цепочки.
— Открой! Или, видит бог, я сломаю дверь. — Тео вскипел. — Тогда соседи наверняка вызовут полицию, а с ней появятся и репортеры. Ты этого добиваешься?.. Хочешь попасть на полосы скандальных газет?
Такой оборот дела ее совсем не устраивал, и она сдалась. Тео скептически оглядел ее домашний фланелевый халат, шлепанцы.
— Оно и видно, — бросил он, направляясь в гостиную, где небрежно кинул на ручку кресла плащ и оглянулся по сторонам, выбирая, где бы поставить свой раскрытый мокрый зонт.
Вид квартиры Ренаты Бранч его удивил, если не привел в замешательство. Он ожидал… чего? Кожаных диванов? Модных, под старину, светильников? Дорогих пушистых ковров на полу? Отчасти именно такого интерьера, характеризующего женщину, умеющую пользоваться красотой своей внешности, а обнаружил мебель, приобретенную явно задешево в магазине подержанных вещей.
Опять же Тео не ожидал и ее увидеть в таком виде. Без макияжа, с волосами, забранными в хвостик, она кажется мягкой, почти болезненно хрупкой и беззащитной… Такой, которую невольно хочется сгрести в объятия и отогреть.
Тео отогнал невольно нахлынувшие мысли и довольно мягко сказал:
— Сегодня мне звонил Шварц. Я попросил его на пару дней отсрочить последние выплаты «Трибуны».
— Вот дерьмо! Он же обещал Билли подождать. Значит, отказал?..
— Не совсем. Стоит попытаться поднажать на него… Ты бы не попробовала? Судя по всему, у тебя это в свое время неплохо получилось.
— Мистер Анджер опять позволяет себе намеки? — рассердилась Рената.
Тео пожалел, что не сдержался. Не стоило сейчас, наверно, задевать ее самолюбие. Вон как запылали ее щеки. Впрочем, когда она сердится — становится еще неотразимее.
— Шварц повышен по службе.
— Ну да. Получил все-таки пост своего предшественника. Тот был отличный человек. Порядочный и умный.
— Поэтому и погорел? — язвительно заметил Тео. Его начал раздражать тон Бранч.
— А почему вы думаете, что он погорел? Отнюдь! Он дважды выступал на нашем канале, его заметили и пригласили в Алабаму, предложив куда более достойную должность.
Тут уж Тео не стерпел:
— Выходит, он обязан тебе?
— Не совсем, — усмехнулась Рената. — Хотя отчасти это так. Надо быть абсолютной тупицей, вроде вас, чтобы не понимать, какое паблисити дает любому человеку телевидение! Ваш отец понимал, какая в нем заключена сила! Сила, но одновременно и выгода. Политическая, финансовая, какая угодно.