Формула смерти
Шрифт:
— Кто?
— Шумахер. Это у него вроде как кличка — «красный барон». У «феррари» командный цвет — красный. Так вот, чтобы подогреть интригу и поддержать не самые сильные команды, организаторы внесли ряд поправок к регламенту чемпионата. Например, теперь запрещена командная тактика. Вот был случай, когда второй пилот «феррари» — Рубенс Барикелло — пропустил Шумахера вперед, на первую позицию. Теперь за такой финт применяют штрафные санкции. Я что хочу сказать? Победа Калаша была абсолютно заслуженна, никто ему не подыгрывал. Конечно, если бы Шумахер в этом этапе участвовал, итог был бы другим. Но «барон» сам отказался
— Что русскому здоровье, то немцу — смерть, — заметил Вячеслав Иванович, наливая по третьей.
— К сожалению, в данном случае сей афоризм не катит, — вздохнул Денис. — Ну что еще? Самим гонкам предшествуют квалификационные заезды, которые определяют стартовую позицию участников. Квалификация состоит из двух основных сессий: в пятницу и в субботу. В пятницу пилоты появляются на трассе в соответствии с местом в чемпионате и проезжают по одному быстрому кругу без помех со стороны соперников. А в субботу гонщики делают еще по одному кругу. Но здесь порядок иной: гонщик, показавший накануне лучшее время, едет последним. Это правило сыграло нам на руку, так как наши гонщики в пятницу катили не очень, а в субботнем заезде показали весьма приличное время. Калаш — десятое. А при формировании стартовых позиций в воскресенье — в день проведения этапа — учитываются только субботние результаты.
— А кто еще входит в команду?
— Вообще в команду входит много народу. Тренер, первый и второй пилоты, тест-пилоты, тим-менеджеры, старший механик, механики… Да одна только пит-стоп-бригада — это человек двадцать как минимум.
— Это кто такие?
— Ну бригада, проводящая дозаправку болида и смену резины во время гонок. Вообще успех гонщика — это, конечно, коллективный успех. Сейчас вообще стратегия успеха — облегченные гонки. Чем меньше горючего в баке болида, тем быстрее он наматывает круги. Преимущество бывает очень существенным. Но при этой стратегии чрезвычайно важна слаженная работа пит-стоп-бригады, делающей дозаправку.
— А какая стратегия была у нашей команды?
— У Калаша было два пит-стопа. Видимо, на виртуозность бригады все же не очень рассчитывал. Но тем не менее вышел на финиш первым. Вы ж видели, как он виражи проходил? Какие обгоны делал! Фантастика! Все это еще раз подчеркивает его личный успех. Хотя, конечно, автогонки — это прежде всего высокотехничный вид спорта, где многое определяется капиталовложениями. Не случайно спонсорами многих ведущих «конюшен» являются мощные автомобильные концерны: «Мерседес», «Вильяме», «Пежо», «БМВ» и так далее. Соболевский, прикупивший «Маньярди», переименовал ее в «ЮМС», это аббревиатура, которая расшифровывается так: «Югра», «Маньярди», «Ситроен». Но наши комментаторы зовут «конюшню» попросту «Югра».
— А «Ситроен» при чем?
— Так у них болиды ситроеновские. Концерн «Ситроен» ранее гоночные автомобили не выпускал. Это, можно сказать, новинка сезона.
— Так, может, новинка неудачной оказалась? Могло такое быть?
— В принципе все может быть. Но на то и тест-пилоты существуют, чтобы обкатывать новую технику. Не с завода же они его на трассу выкатили. А в материалах дела есть показания тренера?
— Есть. Кстати, где находится тренер во время этапа?
— На капитанском мостике. Он располагается между прямой старт-финиш
— А это что такое?
— Пит-лейн? Это зона боксов команд, смежная со стартовым полем. Там механики и проводят техническое обслуживание автомобиля в течение всего времени гонок. Так вот, тренер связан с пилотом, у которого в шлем вмонтировано специальное переговорное устройство. Всю информацию о ходе гонок, о том, на каком месте он находится в каждый конкретный момент, об изменении тактики ведения гонки — все эти сведения пилот получает с капитанского мостика своей команды. Тим-менеджеры отслеживают ход гонки сразу по нескольким мониторам. Суммируя все эти данные, тренер и отдает ту или иную команду пилоту. То есть тренер как никто другой знает состояние пилота во время гонки. Какие показания дал этот Берцуллони?
— Да никаких существенных. Все вроде как было в норме. Пилот постоянно был на связи и был вполне адекватен.
— Его бы допросить снова, с пристрастием, так сказать, — разозлился Денис. — Адекватен… Это он о лучшем нашем гонщике как о душевнобольном после курса интенсивной терапии!..
— Ладно, не заводись, допросим. Пристрастие обещаю по полной программе. Скажи, Денис, а кто второй пилот нашей команды?
— Сергей Зеленяк.
— Что за птица? Он Калашникову мог конкуренцию составить?
— Нет, исключено. Парень довольно перспективный, но не Калаш, не орел, как говорится. Дым пожиже и труба пониже.
— А механиков нашей «конюшни» знаешь? Лавреньков и Тетерин — тебе эти фамилии что-нибудь говорят?
— Первого не знаю, тоже из молодых, новых. А Тетерин — личность известная, старая гвардия, механик классный, спорту предан на все сто… А что, дядя Сань?
Денис, когда волновался, сбивался на это «дядя Саня», к которому привык с детства. Турецкий не обижался.
— Да вот Соболевский выдвигает предположение, что Калашникова убрали. Заявление написал на имя генерального. Доказательств, правда, никаких, но есть упоминание о том, что перед стартом в болиде Калашникова проводились какие-то манипуляции с рулевой колонкой.
— Вот как? В таблоидах тоже о рулевой колонке говорится, но в другом контексте, — заметил Денис, протягивая Турецкому папку с газетными публикациями.
— Так-так… Ага, здесь и схема движения болида, и две траектории — в двух вариантах — при исправной и неисправной машинах. — Турецкий углубился в газетные листки. — «…Предположительно вышла из строя рулевая колонка, в результате чего руль заклинило и фактически неуправляемая машина прямиком влетела в бетонную стенку ограждения трассы, так называемую отбойную, и от страшного лобового удара сплющилась в гармошку…» Ну и что это? Несчастный случай?
Глава 6
ВЕРСИИ СЛЕДСТВИЯ
Егор нервно повел головой, ловя легкий ветерок, приятно холодящий волосы. Хорошо хоть, шлем не торопят напяливать, а то совсем бы спекся. Впрочем, это, наверно, говорило в Егоре прежнее желание приспустить пар. Хотя одежки на нем по такому теплу было и многовато: шерстяное белье под комбинезоном для защиты от пота и сквозняков, страховочный подшлемный воротник «хенс», плотно, как хомут, облегающий шею, высокие ботинки. Но чувствовал он себя вполне комфортно, поскольку сам комбинезон был тщательно подогнан, гладко, словно вторая кожа, облегал фигуру.