Формула смерти
Шрифт:
— Вселяет веру в собственные силы, вдохновляет нас! — молодой человек начал распаляться. — Он самый лучший…
— Скажите, — перебил его Фонтана, — это одно из снадобий учителя Чу?
Тот взял пузырек и понюхал содержимое.
— Да, это изготовил учитель Чу, — он нахмурился. — Где, позвольте спросить, вы это взяли?
— Сказать по правде, мы ищем одного человека, который занимается в вашей школе.
— И кто же это? — молодой человек насторожился.
— Он называет себя Дэнни, но не знаю, под каким
Фонтана сунул ему под нос корреспондентское удостоверение, в котором он значился как глава Городского кабельного телевидения. — Мы снимаем программу о восточных боевых искусствах, и нам сказали, что он как раз тот человек, кто нам нужен.
Молодой человек повертел удостоверение в руках.
— Как выглядит этот ваш Дэнни?
Когда Фонтана вкратце описал интересующего его человека, юноша закивал:
— Его зовут Дэвид. Не знаю его фамилии. Можете спросить у учителя Чу.
Учитель Чу приветствовал их легким наклоном головы. Он сказал что-то по-китайски, а молодой человек перевел сказанное на английский.
— Учитель хочет, чтобы вы нанесли ему удар в живот.
Учитель Чу напоминал беременную женщину, готовую вот-вот разродиться. Фонтана сделал знак Фарреллу, тот повиновался. Удар был силен, но учитель только расхохотался.
— Черт возьми! Он у него, как камень! — пробормотал удивленный Фаррелл, потирая ушибленный кулак.
Молодой человек сказал что-то учителю; Фонтана уловил только слово Дэвид. Лицо китайца засветилось. Он заговорил по-китайски, не спуская глаз с Фонтаны. Ученик переводил:
— Учитель Чу говорит, что, если вы пришли сюда, чтобы брать уроки по восточным единоборствам, он готов вас принять, хотя уверен, что вы сбежите через две недели, если останетесь живы.
Фонтане не очень понравился юмор учителя Чу, и он поспешил вернуть разговор к интересующему их предмету.
— Спросите учителя Чу, что он может рассказать о Дэвиде.
Китаец услышал имя и что-то сказал, указывая рукой на анатомические схемы, висевшие на стенах.
— Учитель Чу говорит, что Дэвид в совершенстве знает болевые и смертельные точки на теле человека и может убить так, что жертва этого даже не заметит.
— Неужели?
— Учитель Чу обучил Дэвида Дим-Маку. Это древняя наука, дающая знание тайн человеческой нервной системы, немногие знают ее. В дурных руках она может принести большие несчастья. Учитель Чу обучает Дим-Маку только достойных учеников.
Вполне возможно, учитель Чу понимал по-английски, поскольку, внимательно слушая перевод, по-дурацки улыбался сияющей улыбкой и кивал.
— Ты веришь во всю эту дребедень? — спросил Фаррелл. Хотя он обращался к Фонтане, ответил молодой человек:
— Учитель Чу учит не дребедени. Учитель Чу — мудрый человек, и, если он говорит, что это так, значит, так оно и есть.
— Когда Дэвид приходит заниматься?
— Обычно
Учитель Чу произнес еще несколько слов.
— Учитель Чу приглашает вас на открытый показательный урок, который начнется через десять минут.
— Спросите его, может он научить нас этому Дим-Маку? — поинтересовался Фаррелл.
— Учитель Чу Говорит, что Дим-Мак — тайное знание, владеть которым достойны только избранные. Вам придется упиться годы, прежде чем он сможет сказать, готовы ли вы воспринять это знание.
— Поблагодарите учителя Чу за все и скажите, что, к сожалению, мы очень спешим, — сказал Фонтана, но прежде чем уйти, попросил молодого человека не упоминать Дэвиду об их визите. — Мы хотим сделать ему сюрприз.
Местом наблюдения они выбрали один из магазинчиков торгового пассажа Уинг-Фэг-Шопинг-Мэлл, расположенного через улицу. Макс Фаррелл умел ждать, чего о Фонтане нельзя было сказать: ему хотелось двигаться, что-то делать, кому-то звонить. Этот деятельный зуд не давал покоя, ничегонеделанье сводило его с ума, но приходилось терпеть, сознавая, что, подобравшись к Мяснику так близко, глупо его упустить.
Прошел час, другой. Дождь почти прекратился, на улицы опустился туман. В такую погоду человеку ничего не стоит уйти из-под наблюдения, тем более, что долгое ожидание притупляет чувства.
Первым его заметил Фаррелл — он шагал по тротуару, засунув руки в карманы куртки цвета хаки, намокшие под дождем волосы слегка закрывали лицо.
Перед домом пятнадцать он замедлил шаг и посмотрел в сторону Фонтаны и Фаррелла. Им открылось его лицо — не дьявольское, но прекрасное, как у Бога, сошедшего с Олимпа.
Он остановился, вынул руку из кармана брезентовой куртки. Она была забинтована.
Да, именно этого человека они и ждали.
— Запомни, он нужен живым и невредимым, — предупредил Фонтана.
— Черт побери! — воскликнул Фаррелл. — Сукин сын, удирает!
Чем-то они выдали себя, зашевелились раньше времени, преждевременно насторожив его. Чело-век в его положении должен постоянно находиться начеку и всегда иметь запасные пути отхода.
Они побежали за ним. Дэн мчался мимо почты до конца квартала, не обращая внимания на довольно-таки интенсивное движение, пересек Чэтхэм-сквер, обогнул рекламный щит театра «Пагода» и побежал посередине Кэтрин-стрит. Фаррелл, отягощенный излишним весом и прожитыми годами, не мог тягаться с шефом. Когда Дэн повернул на Генри-стрит, Фонтана не таясь выхватил из-за пояса револьвер тридцать восьмого калибра. Он хотел только его напугать, заставить сдаться, но ни в коем случае не собирался в него стрелять. Фаррелл изо всех сил старался не отставать от своего босса, и тот слышал за спиной его тяжелое прерывистое дыхание.