Форпост. Земля войны
Шрифт:
И самое главное с ними пришел Лукин. Из толпы быстро вытащили арабов, еще недавно диктовавших свою волю всему поселку, а ныне испуганно дрожащих и умоляющих о пощаде. Игорь объявил всем, что эти люди повинны в жестоком убийстве его друга, убийц угнали в степь, и больше их никто не видел живыми. Затем высокий светловолосый парень — Серж (говорят, раньше он был офицером криминальной полиции), при помощи красивой, рыжеволосой девушки-переводчика, прекрасно говорившей на английском, разъяснил остальным, что если они хотят жить, то должны быстро собираться и ехать с его людьми, всех ослушников ждет немедленная смерть. Тем, кто поедет, обещали нормальную человеческую жизнь. Напуганные стремительной и жесткой расправой над арабами, давно уже утратившие какую — либо волю, люди безропотно подчинились. На берегу, к великому удивлению Питера их всех накормили, причем так сытно, как несчастные не ели уже давно. Дальше был долгий переход на двух битком набитых людьми больших лодках и маленьком ялике,
Казалось, мучительному путешествию не будет конца, когда на берегу, измученные путешественники увидели сказочный мираж. Это был поселок, нет скорее даже город, не очень большой, но с зеленеющими вокруг полями и огородами, каменной громадой крепости и о чудо, блестящими крыльями ветряной электростанции. И самое главное, люди в нем жили беззаботной, мирной жизнью, без всякого страха. В море у берега беззаботно плескались дети, на плотах ставили свои сети рыбаки, на огородах хозяйственно копошились женщины. От всей картины вело сытостью и благополучием. Казалось бы, вот она обещанная нормальная жизнь, но лодки прошли мимо счастливого поселка. Тогда это казалось ужасной шуткой, несчастные готовы были броситься в море и вплавь добраться до берега, но вооруженные русские весьма недвусмысленно дали понять, что этого делать не стоит. Вместо этого караван причалил к маленькому, поросшему невысокими деревьями и кустарниками острову в устье большой реки. Там под постоянной охраной, они жили больше недели, их кормили, пусть не очень изысканно, в основном рыбой, но зато досыта. Всех осмотрел врач — молодой, веселый парень, как выяснилось позже, специально для этого приглашенный из другого поселка, расположенного дальше к западу. Люди не понимали своего положения, они ощущали себя рабами, безгласным скотом, привезенным и откармливаемым невесть для какой цели. Несколько черных пытались бежать вплавь, но их схватили, долго и жестоко били, а потом вновь вернули на остров. Сразу забрали только Джесс — девушку канадку и ее тетю. Возглавляемая Питером белая община не хотела их выдавать, все боялись, что вновь начинается история с захватами женщин, но их мнения никто и не спрашивал. Впрочем, русские никого больше и не тронули и переселенцы несколько успокоились. А через десять дней вновь появились Серж, Лукин и девушка-переводчик и объявили, что все поселенцы приняты на работу. Их отвезут в места, где они смогут построить себе нормальное жилье, в качестве подъемных (кажется, Серж сказал именно так) обеспечат необходимыми инструментами и продуктами на первое время, все остальное будет зависеть от самих поселенцев. Они будут зарабатывать деньги, покупать на них все необходимое для жизни и платить налоги, поскольку здесь государство, а не банда, и жить надо по закону. Последнее заявление несколько обрадовало Питера, раз есть закон, значит пригодиться и юрист. Он набрался смелости, и к великому ужасу своей жены подняв руку, громко поинтересовался судьбой соотечественниц. В ответ Лукин засмеялся и во всеуслышание заявил, что Джессика стала его законной женой, и будет жить в его доме, а ее родственница будет помогать девушке по хозяйству. Сам Игорь, решением Совета (Оказывается, так называлось здешнее правительство. Наверное, историческая традиция? Кажется, в 20 веке у русских тоже правили какие-то советы?) назначен куратором новых поселков, и по всем вопросам новые поселенцы должны будут обращаться только к нему.
Для начала из общей массы, выделили всех у кого были хоть какое-то техническое образование или даже небольшие навыки работы с техникой. Им сообщили, что они будут жить в поселке под странным названием Rasdolnoe, примерно в ста пятидесяти километрах вверх по реке, где планировалось построить лесопилку и там же построит свой дом их новый управляющий — Лукин, а также будет располагаться "Lafka", в которой, можно будет приобрести разные товары. Все остальные, кроме дюжины китайцев и корейцев (на них у новых работодателей были свои планы, связанные с сельским хозяйством) сводились в одну бригаду, для них надлежало построить поселок в двухстах километрах выше. Смелая выходка Питера не осталась незамеченной, его назначили бригадиром, и главой нового поселка. В задачу этой как выразился Лукин "arteli", будет входить рубка и сплав леса, в котором русские очень нуждались. Научить этому вчерашних менеджеров, юристов, психоаналитиков и прочих безруких неумех должен будет вон тот крепкий, страшноватый на вид, настоящий русский "musik" со странным именем "Ilucha", который оказывается раньше жил в страшной, суровой сибирской тайге и валил там лес. Наверное, туда его ссылали за какое-то жуткое преступление. Всем известно, что в Сибирь русские ссылают самых отъявленных преступников, заставляя их качать нефть и рубить лес.
Так, сам того не желая, маленький канадский юрист, оказался большим начальником, в его подчинении находилось почти сорок мужчин и двадцать женщин. Дальше был долгий, трудный подъем по вверх реке, и тщательный выбор места, выделенного для нового селения, которое русские, посмеявшись над наивными высказываниями канадца, так и назвали — Сибирь. Местность действительно оказалась довольно живописной и не шла ни
Потом уехал на своей пегой полудикой лошадке Илья, очевидно сочтя свою миссию выполненной, на прощание, вручив Питеру пистолет и восемь патронов к нему, и дав совет держать рабочих в строгости, но быть справедливым и честным с ними. Эти три качества, по его уверению, должны были обеспечить бригадиру уважение и лояльность жителей Сибири лучше всякого оружия и шерифов.
Этому совету канадец старался следовать всегда и пользовался среди подчиненных заслуженным уважением. Достаточно сказать, что за пять лет своего единоличного правления он так ни разу и не воспользовался подаренным оружием. Шериф правда не раз применял силу для успокоения наиболее буйных подопечных, но в целом обстановка в Сибири была достаточно мирной и спокойной. У людей переживших столько трудностей в первые годы пребывания в этом диком мире затеплилась надежда.
Так, что как бы не возмущалась Лютеция, но в поселке давно уже стали слышны детские голоса, а это было первым признаком того, что жизнь налаживается.
Глава 22. Двенадцать лет и одиннадцать месяцев после переноса.
Лучи яркого, полуденного солнца с трудом пробивались сквозь изумрудную зелень пышной кроны старого дуба.
— Вот мне и шестьдесят пять — человек, сидевший под ним на деревянной скамье поднял голову и улыбнулся своим мыслям — я сам как этот старый дуб, врос корнями в здешнюю землю. Не знаю, что принесло меня сюда, но я благодарен ему. Там в прошлом остался одинокий никому не нужный вдовец забытый быстро повзрослевшей и уехавшей куда-то за границу дочерью. Здесь я нашел счастье, новый дом, новую семью и своим трудом, своими руками сумел дать этой новой семье твердую уверенность в завтрашнем дне…
Прервав поток мыслей, мимо с визгом пронеслась веселая стайка ребятни. Голенастый, лопоухий пес- подросток, зажав в зубах кожаный, набитый травой мяч, игриво помахивая колечком пушистого хвоста, весело улепетывал от преследующей его малышни.
— Ну-ка прекратите беготню, оставьте Шарика в покое и марш всем одеваться, умываться и расчесываться, посмотрите на себя, чумазые как анчутки, всех гостей распугаете — старшая из шести хлопотавших возле огромного, наполовину сервированного стола женщин, привычным движением собрала расшалившуюся мелюзгу в кучу и подтолкнула их к дому — Катюша, займись детьми.
— Хорошо Нина Андреевна — высокая, стройная, молодая женщина, быстро перехватив малышей (пока они опять, словно зайцы не порскнули в разные стороны) увела их в хату.
— Вася, ну а ты чего сидишь? — Нина всплеснула руками — скоро гости подъедут, а ты еще не одет. Ступай, надень новую полотняную рубаху, которую тебе Саня из Лесозаводска привез. Я тебе дам: "на похороны берегу", хуже ребенка честное слово.
— Семеныч, он тебе на похороны еще одну привезет — великодушно успокоил стоящий на стремянке и копающийся с генератором ветряной электростанции Казанцев — ты только заранее оповести: где и когда состоится мероприятие. Саня, подай, пожалуйста, вон тот провод. Спасибо. Значит это все-таки ноль.
— Шутник — укоризненно заметил Сазонов, запоздало отдергивая руку — а если бы меня током убило?
— Подумаешь, нежности, какие, ты себя в зеркало видел? Чтобы такого кабана убить не меньше тысячи вольт надо, а тут всего двенадцать.
— Вот дал же бог зятьев — улыбнувшись, совсем по-стариковски заворчал Черных.
— Ты на наших зятьев не греши — вступилась за парней супруга — таких еще поискать надо. Да и руки у них золотые.
— Ага, только растут из задницы — согласился пасечник, и под дружный хохот родни скрылся за дверью.
— Вася ну у нас музыка то будет или нет? — окликнула мужа Татьяна Ковригина.
— Будет, будет — заверил ее бывший ДПСник, в этот момент наверху, что-то заискрило. Горе мастер отпрянул от неожиданности и с трудом удержался на лестнице, потом почесал отверткой затылок и задумчиво протянул — а может быть, и нет. О, к нам со стороны Спиридоновки целая колонна идет. Минут через пятнадцать здесь будут.
— Вот, вот — ехидно заметил Сазонов — тесть совершено правильно подметил некоторые особенности строения твоего организма. С минуты на минуту люди подъедут, а ты копаешься.