Форпост

Ливадный Андрей Львович

–  Перебежками - вперед!

Капитан опустился на одно колено, активировав закрепленный поверх брони ОРК.

Чутье. Он чувствовал ситуацию, ощущал ее, как будто знал следующий шаг автоматический систем и был готов к их выпаду.

Точно. Пыль оседала, и с ближайшей пристройки полоснул лазер.

Крепко они тут окопались. По всем правилам. В этой предсказуемости было что-то нелепое, приевшееся, будто оскомина от эрзац-продуктов.

Капитан выпустил две ракеты по обозначившей себя огневой точке.

Ворота ближайшего ангара медленно рывками раздвигались в стороны.

Что

еще за напасть?

В расширяющемся проеме показались фигуры человекоподобных машин, а вслед им, по ворвавшейся на паркинг БМК, вдруг оглушительно, отчетливо, мощно ударили два орудия «Фалангера».

Снаряды легли чуть правее и выше, - серя рвущих стеклобетон разрывов перечеркнула технический паркинг, и вдруг на фоне ослепительных вспышек Иверзев с ужасом увидел человека, бегущего навстречу выходящей из ангара тяжелой серв-машине.

Сумасшедший…

Сканеры автоматически взяли увеличение, одновременно считывая маркеры экипировки.

Сумасшедшая– мысленно успел поправиться капитан, опознав в бегущем человеке Ольгу Киренскую, - пилота.

–  Огонь на прикрытие!
– Он машинально напрягся и усилители сервомускулатуры скафандра тут же заработали на полную мощность.

Фрайг, как в первом бою… в атаку, на серв-машины… Из ума выжил капитан?

Мысли мыслями, а ноги несли его вперед, с плеча короткими очередями било тридцатимиллиметровое компресссионно-импульсное орудие, два попавших под его огонь дройда переломились пополам, перерубленные очередями, а «Фалангер» уже вышел из ангара, ворочая рубкой, определяя какая из целей достойна траты боекомплекта.

Серв-машина выбрала БМК. Теперь, когда не нужно было стрелять с неудобной позиции из глубин ангара, промах для «Одиночки» стал бы событием невероятным.

Так и вышло. Правое орудие разрядилось пятитактовой очередью, превратив боевую машину космодесанта в груду исковерканного, движущегося по инерции металлолома.

–  Гранаты!
– Гневно выкрикнул Иверзев.

Электромагнитный импульс, рассчитанный на подавление андроидов, вряд ли остановит серв-машину, но на несколько секунд сбой в работе кибернетических систем обеспечит.

Несколько секунд жизни.

–  Отставить, капитан!
– Ворвался на командную частоту голос лейтенанта Киренской.
– В укрытие! Сама справлюсь.

Она действительно уже находилась почти под ступоходами «Фалангера».

Точно сумасшедшая .
– Подумал Иверзев, упав под прикрытие массивного механизма, служившего для отпирания только что подорванных ворот.

Сканеры тонко выли, упрямо предупреждая об опасности, он засек источник сигнала, но поздно: - расположенная сбоку лазерная турель, которую должно было снести взмете с воротами, каким-то чудом реактивировалась.

Последнее, о чем успел подумать капитан, прежде чем потоки когерентного излучения полоснули по бронескафандру: не вышло…

Его тело неловко опрокинулось на бок, керамлит брони кипел, он понимал, что уже мертв, и только тускнеющий взгляд в последнем проблеске сознания увидел две вспышки ракетных попаданий в том месте, откуда ударила злополучная установка…

* * *

Ольга

бежала изо всех сил.

Контуженое сознание саботировало, ноги не слушались, и только воля, источника которой кроме нее не знал ни один человек, толкала ее вперед, прочь от подорванной БМК навстречу выходящему из ангара «Фалангеру».

Ее новорожденная душа увидела, впитала за несколько прожитых дней столько смерти, что казалось сил уже не осталось, еще немного и надломиться не окрепший рассудок, ибо пропасть между разрушением машин и смертями людей была слишком велика, очевидна.

Она ненавидела войну.

Значит, ненавидела саму себя, созданную исключительно ради войны?

Кем она являлась на самом деле - без вести пропавшим тысячелетие назад лейтенантом Ольгой Киренской или все же Беат - искусственным интеллектом, последней, наиболее продвинутой моделью «Одиночки»?

Синтез двух противоположностей не возникнет сам по себе, он зарождался, но как долог, мучителен оказался процесс примирения двух разнородных составляющих рассудка.

Да и возможен ли этот мир, достижима ли гармония между холодной расчетливостью Беат и возрождавшимся самосознанием Ольги?

Только не электромагнитный импульс…

Кристалломодуль в ее импланте работал на пределе мощности, связь с внешними датчиками «Фалангера» установилась несколько мгновений назад, и огромная, но понятная ей до последнего винтика серв-машина внезапно остановилась с затухающим воем сервомоторов.

До полного перехвата управления было далеко, но главное - она почувствовала, что может сделать это, и безумный рывок сквозь сумеречный ад техногенного боя уже не казался ей жестом отчаяния, когда, едва живая, она выбралась из покореженного отсека БМК, решая для себя, как действовать дальше?

Круг невероятных коллизий, метаморфоз замыкался.

Она ощущала себя песчинкой, комочком беззащитной плоти рядом с исполинским ступоходом «Фалангера», и в то же время сила ее разума взламывала кибернетическую систему, передавая данные через передатчики импланта, по сути производимые ей действия нельзя было назвать взломом , ни один программный модуль серв-машины не был изменен, либо отключен: «Беатрис» логически доказывала в эти мгновенья. свой командный приоритет, действуя с беспощадность расчетливостью.

Она предлагала системе «ALON» явное усовершенствование, он мог сканировать ее и…

Одна машина искушала другую.

Саморазвитие. Новый опыт, который не даст тебе никто другой, кроме меня…

Тысячелетие прогресса, «ALON», ты получишь новые базы данных в обмен на доступ в рубку.

Твоя главная задача - выжить, накапливая боевой опыт. Какая разница, на чьей стороне сражаться, если ты получишь его?

Для человека обмен данными между двумя кристалломодулями мог интерпретироваться приблизительно так. На самом деле все происходило быстро, лаконично, на основе логики, с применением специфического программного кода, предназначенного для передачи информации между киберсистемами…