Форсайт
Шрифт:
— Как заботливо, — пробормотала Лена. Разорвала один пакет, завернулась в плед и села, подоткнув его под попу. Я последовал её примеру. Минуту мы сидели, пили быстро остывающий кофе.
— Кого ждём? — спросил я.
Лена с любопытством посмотрела на меня.
— Дядюшку. Как понял?
Я пожал плечами. Как понял? Да сложил два и два.
— Это место должно быть чистым, — пояснила Лена.
— А почему Мишу с Сашей не позвали?
— Дети...
— Знаешь, там они ведут себя как взрослые.
—
Я молчал.
— Жуть полная, — вздохнула она. — Я уколов боюсь. Однажды порезалась — ревела от страха. А там мне варг оторвал ноги... или откусил... и я сама остановила кровь.
— Лена...
— Не надо ничего говорить, — попросила она. — Ничего всё равно не исправить... О, дядька!
Я помахал рукой Артуру Давидовичу, тот кивнул в ответ. Он к нам вышел по другой тропинке, а подойдя — первым делом достал из кармана серую коробочку с несколькими кнопками и экраном. Сделан прибор был с той грубоватой красотой, которая свойственна русскому оружию. Григорян вдавил кнопку, удовлетворенно кивнул, засунул коробочку в карман пальто. Пояснил:
— У нас есть четверть часа.
— Говори, дядька, — весело предложила Лена.
Григорян закурил. Лена протянула руку, он дал сигарету и ей.
— Время определено окончательно, — сказал Григорян. — Событие произойдёт через трое суток, семнадцатого февраля. Даже время примерно знаем — десять часов сорок минут утра. Плюс-минус, конечно.
— Так когда идём? — спросила Лена.
— Через ночь. Можно было бы и этой, но надо разобраться, что осталось от «осенних».
Лена задумчиво кивнула.
— А место?
— Есть большой дата-центр совсем рядом с вами. — Григорян улыбнулся. — Пешком можно дойти. Вот туда и отправитесь.
— Чем-то лучше других?
— Тем, что ближе.
Я вежливо покашлял. Когда Григорян посмотрел на меня, поинтересовался:
— Не мешаю?
— Нет, — ответил Артур Давидович.
Достал из кармана фляжку, сделал глоток. Протянул мне.
— Коньяк? — понимающе спросил я.
— Я коньяка в Армении в юности напился на всю жизнь. Виски.
Подумав, я сделал глоток. Лена покачала головой.
— Хоть в двух словах объясните? — спросил я. — Что может случиться?
— В двух... — Григорян задумался. — Искусственный интеллект.
— Сдаюсь, — признал я. — В двух словах непонятно.
Григорян прислонился к перилам напротив нас. Засунул руки в карманы.
— Время События не было жёстко детерминировано. Первоначально разброс достигал нескольких лет. Но с каждым днём временные рамки становились всё уже... вот, теперь мы знаем время.
—
— Зная время, мы смогли соотнести то, что должно произойти. Семнадцатого февраля планируется тестовый запуск новой нейросети, которая должна интегрировать практически все существующие. Согласно ряду прогнозов, это вызовет появление полноценного искусственного интеллекта.
Я нахмурился.
— Не веришь? — спросил Григорян.
— Верю. Чего не верить-то? Мне и нынешние сетки иногда кажутся разумными. Но как связаны нейросеть — и Мир После?
Григорян развёл руками.
— Слушайте, так не надо запускать эту сеть! И всё!
— Пробовал остановить заинтересованных учёных? — спросил Григорян. — Или военных, которые считают, что нейросеть — шикарное оружие, которое они смогут контролировать? Или политиков, которые считают, что нейросеть решит все вопросы контроля над населением? Да хоть бы и сумасшедших экологов, которые считают, что искусственный интеллект спасёт природу?
— Ох уж спас! — невольно засмеялся я. — А как военные всего мира хотят делить контроль над искусственным интеллектом?
— Хрен их знает, — выругался Григорян. — Только сейчас работы над сетью, наоборот, форсируют, даже с международной кооперацией. Знаете, почему? Там, наверху, думают, что нейросеть сможет раскрыть природу форсайтов!
Я задумался.
Вообще-то это выглядело логично. Даже нынешние сетки порой выдавали очень чёткие прогнозы, проектировали другие сетки и устройства, писали компьютерные игры...
— А ведь может получиться, — признал я.
— Я говорю лишь, что к дате чётко привязано одно событие, вероятно, оно и вызовет Событие с большой буквы.
— Но как? — Я встал, скинув с плеч плед. — Артур Давидович, вы там не были, но поверьте...
— Верю, — сказал Григорян. — У меня были форсайты.
Я замолчал.
— Не знаю, — продолжил Григорян. — Сам всю голову сломал. Что может сделать сверхразум, появившийся в сети? Ядерную войну устроить? Допустим. Хотя генералы клянутся, что их системы запуска никак через сеть не контролируются. Что у них до сих пор все самые важные системы — на перфокартах и рубильниках...
Он нервно засмеялся.
— Не знаю, правда. Может быть, когда он появился, то как-то привлёк чужой разум? Инопланетян? Не знаю. Наши айтишники тоже говорят, что это физически невозможно. Что если разум в сети и появится, то у него нет никакой возможности вот так изменить мир. Что его цели вообще никак не будут соотноситься с человеческими. Что разруха и города под облачными куполами никак ему не нужны. Скорей уж, он мог бы начать создавать какую-то свою среду обитания. Максимум — подчинить людей своей воле, чтобы мы его обслуживали, прокладывали новые сети и строили электростанции...