Форт Дюкэн

Эмар Густав

— Мысль недурна, только вы пойдете не один.

— Хорошо! Пойдем вместе.

— Подождите одну минуту, возьмем пистолеты, — неизвестно, что может случиться; мы не можем быть уверены, что негодяи, стрелявшие в вас, не засели снова в засаду.

— Вы правы, захватим оружие, но только надо спешить.

— Терпение, мой друг, — сказал барон. — Прежде всего мы должны принять все предосторожности. Дело это гораздо серьезнее, чем вы думаете, и потом с такими неумолимыми врагами нужно вести борьбу с крайней осмотрительностью. Идем!

Молодые люди вошли

в дом, где их ждали Золотая Ветвь и Смельчак. При виде офицеров солдаты встали.

— Пока вы пойдете к полковнику де Контркеру проститься за себя и за меня, — сказал барон своему другу, — Золотая Ветвь приготовит ваш охотничий костюм. После прогулки нам совершенно бесполезно будет возвращаться в форт; по моему мнению, лучше всего было бы идти прямо к тому месту, где мы должны будем сесть в лодку. Согласны вы со мной?

— Я понимаю вас и совершенно с вами согласен; через несколько минут я вернусь.

С этими словами граф вышел из комнаты.

— Теперь, молодцы, — обратился барон к солдатам, — слушайте хорошенько; нам нельзя терять ни минуты. Вы оба славные парни; граф знает, что вы всей душой преданы ему и поэтому решил взять вас обоих вместе с нами в экспедицию. Осмотрите хорошенько и вычистите оружие и помните, что сегодня вечером вы оба вместе с вещами, которые мы берем с собой, должны быть в бухте Мариго, где нас в пироге будет ждать канадец Бержэ. Золотая Ветвь, вы ведь, кажется, знаете его?

— Да, капитан, — отвечал вестовой, — это превосходный человек.

— Там, в бухте, вы будете ожидать нашего прибытия.

— Слушаю, господин капитан, — в один голос ответили оба солдата.

— Да, я вот что еще хотел сказать вам, друзья мои: мы отправляемся в очень опасную экспедицию, и мне хотелось бы знать, насколько можно будет на вас положиться?

— Мы вам будем служить до последней капли крови, господин капитан!

— Хорошо! Дело кончено. Да, вот еще последнее приказание. Старайтесь, насколько возможно, выйти незамеченными из форта так, чтобы не возбудить ничьего внимания. Это очень и очень важно. По-моему, вам не следует даже выходить из крепости вместе, а поодиночке, как будто каждый из вас отправляется по своему делу.

— Будьте покойны, капитан, — отвечал Смельчак, — мы с ним старые воробьи, нас тоже не скоро захватишь врасплох.

— Ну, теперь я сказал все, что хотел сказать. Прощайте, а вечером мы увидимся!

Во время разговора барон де Гриньи снял с себя мундир и заменил его несколько фантастическим костюмом, похожим на одеяние канадских охотников. Затем он осмотрел курки пистолетов и заткнул их за пояс. В это время отворилась дверь и вошел граф де Виллье.

— Ну? — спросил барон.

— Все устроено, — отвечал граф, — полковник де Контркер разрешил нам отправиться в отпуск, вручил мне инструкции и пожелал нам счастливого пути и успеха.

— Итак, все к лучшему.

— Да, и мы можем отправляться, как только пожелаем.

— Но, вы еще не совсем готовы.

— О, это займет всего несколько минут.

И на самом деле, граф де Виллье переодевался с такой

быстротой, которая ясно говорила о его желании отправиться как можно скорей, и через пять минут он был уже совсем готов. Солдаты поджидали его.

— Вы ведь поняли, молодцы, что вам нужно делать? — спросил их на прощанье еще раз барон.

— Будьте спокойны, господин капитан, — отвечал с лукавой улыбкой Смельчак.

— Итак, сегодня вечером в бухте Мариго. Офицеры взяли охотничьи ружья и вышли из комнаты. Вскоре они достигли деревушки и тут прибавили шагу, желая, насколько возможно, наверстать время, потерянное на сборы в дорогу.

Молодые люди, обыкновенно такие веселые и беззаботные, смотрели теперь серьезно, почти мрачно; их не только пугало, что они не в силах будут исполнить то, за что они взялись, но они сознавали также, что ставят на карту все свое будущее и даже саму жизнь.

Принятая ими на себя задача была слишком важна и невольно заставляла их призадуматься и действовать с величайшей осторожностью. Удачное исполнение возложенного на них поручения занимало их гораздо больше, чем заботы о личной безопасности.

— Он, должно быть, теперь уже умер, — сказал граф, не перестававший думать о доне Паламеде.

— Кто ж его знает? — возразил барон. — Такие негодяи обыкновенно очень живучи. Во всяком случае, мы скоро узнаем, что сталось с этим субъектом. Вы хорошо помните место, где вы дрались? Я думаю, вам ведь нетрудно будет отыскать его?

— В случае надобности я мог бы найти его даже с закрытыми глазами.

Разговаривая таким образом, они быстро подвигались вперед и через полчаса достигли уже опушки леса.

— Мы должны повернуть сюда, — сказал граф, указывая пальцем на узкую тропинку, которая бежала, прихотливо извиваясь, вправо от них.

— Отлично, я вижу ее, остановимся и отдохнем здесь одну минуточку, а затем осторожно двинемся вперед. Зарядите ружья и наблюдайте за кустами, чтобы не дать негодяям подстрелить нас, как тетеревов. При малейшем подозрительном движении в чаще — стреляйте.

— Не беспокойтесь, на этот раз им уже не захватить меня врасплох.

Офицеры вошли в лес. В лесу было тихо и спокойно; не слышно было даже пения птиц, которые, забившись в густую листву, спали, подвернув голову под крыло. Так, впрочем, и всегда бывает в самую сильную жару. Сделав несколько поворотов, граф и его друг достигли довольно большой поляны, на которой не росло ни одного дерева.

— Здесь, — сказал граф.

— Никого нет, — отвечал барон, внимательно осматриваясь кругом, — ни живого, ни мертвого!

Поляна была пуста.

Тем не менее, здесь совершенно ясно были видны следы поединка, происшедшего всего какие-нибудь два часа тому назад, а большая лужа крови указывала и место, где лежал раненый или убитый идальго.

— Что это значит? — пробормотал граф.

— Не знаю, — отвечал его друг, пожимая плечами, это значит, что сообщники знаменитого идальго унесли его, вот и все. Теперь вот вопрос, умер он или жив? На это я пока не могу вам ответить.