Форточник

Мушинский Олег

– А что я, мертвецов раньше не видел?
– отозвался Боб.
– Чай на войне насмотрелся.

– Но он мог быть тяжело ранен, - сказал полицейский.
– Впал в кому или еще что.

– Если б он был настолько тяжело ранен, что его от трупа не отличишь, я б ему всё одно не помог, - возразил Боб.
– В медицине я не смыслю. Так и так помощь вызывать, ну и чего тянуть?

– Разумно, - сказал Белов.
– Если, конечно, это правда. А, может, это ты его приговорил?

– Сдался он мне!
– фыркнул Боб.

– Кто знает, -

сказал Белов.
– Могло быть и так: вышел ты ночью, а он там на пляже что-то ценное нашел и ты увидел.

– Увидел, - саркастически фыркнул Боб.
– Да вы бы, товарищ, хоть раз на пляж ночью вышли да посмотрели бы, что тут в безлунную ночь увидеть можно!

У этого слово "товарищ" прозвучало совсем не по-товарищески. Джим очень строго глянул на уборщика, и тот малость стушевался.

– Да не при чём я тут, - уже с меньшим задором пробурчал он.
– Не выходил я никуда. Всю ночь тут был.

И Боб машинально отхлебнул из бутылки.

– И ничего не слышал?
– спросил Джим.

– Почему не слышал?
– отозвался Боб.
– Слышал. Шторм слышал. До самого утра гремело. Как стихло, я на работу вышел. Он уже лежит. Я куда положено сразу и доложил.

– Вот за это спасибо, - сказал Белов.

Боб едва слышно пробурчал, где он видел его "спасибо". Белов сделал вид, что ничего не слышал.

– Хорошо, - сказал капитан.
– Пока вопросов больше нет. Понадобишься - вызовем, а пока идет следствие, попрошу пределов города не покидать.

– Как так?! Я завтра в Норфолк собирался. Товар вон уже приготовил.

Боб указал бутылкой на полки стеллажа.

– Продай здесь, - посоветовал Джим.
– Чего четыре рубля на дорогу тратить?

– Кому?!
– взвился Боб.
– Кому тут продавать?! Голодранцы одни!

– Ничего, не испортится твой товар, - сказал Белов.
– Раскроем дело, и вали в свой Норфолк.

– Раскроют они, - проворчал Боб.
– Да я помру раньше.

– Если будешь пить эту дрянь - точно помрешь, - строго сказал Джим.

Боб тотчас спрятал бутылку под стол, словно испугался, будто ее сейчас отнимут. Полицейские вышли на аппарель. Боб буркнул вслед что-то вроде "счастливого пути в жопу, товарищи". Пока Джим ставил дверь на место, Белов оглянулся. Боб основательно приложился к бутылке и занюхал рукавом.

Свернув самокрутку, Белов закурил и еще раз окинул взглядом пляж. Труп уже унесли, и теперь только веревка с красными флажками, ограждающая квадрат песка, напоминала о ночной трагедии. Забор вокруг пляжа был два метра в высоту и с колючей проволокой поверху. Последнюю натянули еще во времена официальной оккупации. С тех пор проволока основательно проржавела, но менее колючей не стала.

Единственным входом на пляж оставались ворота. Они, правда, никогда не запирались, однако над ними висел фонарь, а неподалеку размещался пост охраны военного склада, что стоял сразу за забором. Ничего серьезного там отродясь не водилось - так, запас тушенки

на всякий, что называется, пожарный - однако склад считался военным объектом и охранялся соответственно.

– Идем, Джим, - сказал Белов.
– Узнаем, чем нас порадуют военные.

– Товарисч капитан, - окликнул его полицейский, когда они уже шагали по песку.
– Вы ведь не подозреваете Боба? Он, конечно, не подарок, но на убийцу не похож. Совсем.

– Я всех подозреваю, - отозвался Белов.
– Работа у нас, Джим, такая. Ты прав, Боб не похож на убийцу, но многие убийцы выглядят вполне добропорядочно, и потом, других подозреваемых у нас пока нет.

– Будем надеяться, они найдутся у военных, - тихо сказал Джим.

Белов кивнул. Он тоже на это очень рассчитывал.

Склад располагался в длинном кирпичном здании. Над входом лениво развивался красный флаг. Под флагом, но всё еще над входом, был растянут транспарант то ли с лозунгом, то ли с каким-то изречением генсека. Что именно там было написано - Белов давно забыл, а ткань выцвела до полной нечитаемости текста.

У входа стоял часовой - плечистый парень в полевой форме с ядерной балалайкой на ремне. Он держал на поводке медведя. Зверь был стар и созерцал происходящее с невозмутимостью Будды. Когда полицейские приблизились, медведь предупреждающе зарычал.

– Стой, кто идет?
– по уставу окликнул их часовой, хотя Белова он точно знал в лицо.

– Полиция, - ответил капитан, предъявляя удостоверение.

Часовой нажал большую красную кнопку рядом с дверью. Не прошло и полминуты, как дверь открылась и на пороге появился усатый сержант.

– Извините, служба, - тихо сказал он, очень внимательно проверив у обоих полицейских документы.

К службе они относились более чем серьезно. С полгода назад на складе обнаружилась серьезная недостача. Дело, конечно, житейское, да только объект-то военный! В воздухе тогда отчетливо запахло трибуналом. Впрочем, в итоге всё обошлось. Потерю списали на повстанцев - ну а кто еще мог вынести с охраняемого склада пару тонн консервов, не оставив никаких следов?
– а охрану здорово пропесочили на предмет бдительности. Теперь у них бы под носом и мышь не проскочила.

Для нынешнего расследования это было весьма кстати.

– Чем обязаны?
– спросил сержант.
– Вы по поводу трупа?

– Именно так, - ответил Белов.

Медведь, убедившись, что полиция - не нарушители, утратил к ним всякий интерес. Лениво почесав лапой за ухом, он уставился куда-то вдаль, словно надеялся разглядеть за горизонтом родные леса.

– Скажите, кто дежурил здесь сегодня ночью?
– спросил Белов.

Сержант указал на нынешнего часового и добавил, что до полуночи на посту был другой солдат. Его тотчас вызвали к воротам. Тот прибежал, ласково потрепал медведя по загривку и доложил, что никаких происшествий не было и никого он не видел. Учитывая паршивую погоду, оно и не удивительно.