Фосфор. Таинственное приключение на Искии (Затерянные миры, т. V)
Шрифт:
Белая женщина подозвала одного из слуг, постоянно сопровождавших меня, и велела ему бросить малыша в кратер.
Мать, услышав ее приказание, издала ужасный вой и прижала малыша к груди.
Отец сидел безучастно, опустив на косматую грудь свою уродливую голову.
Я попросил ее пощадить малыша.
– Нет!
– сказала она.
– Он должен умереть. Если он останется жить, то очень скоро породит таких же.
Несмотря на сопротивление и крики матери, малыша, которые все это время жалобно стонал, отняли и унесли прочь,
Я пошел следом и видел, как существо, схватив малыша за хвост, швырнуло его в кипящую массу лавы.
Едва он исчез в кратере, как мать, до последнего мига сопровождавшая свое дитя, испустила пронзительный крик и бросилась вниз вслед за ним.
Отец стоял на краю воронки, глядя туда, где она исчезла, стонал и бил себя в грудь кулаками.
В красноватом свете кратера он являл собой удивительное зрелище. Яркий свет пылающей лавы и свечение его собственного тела отчетливо обрисовывали каждый волосок голубовато-белой шерсти и уродливое лицо, искаженное страданием.
Мы оставили его там и вернулись в маленькую пещеру.
Через несколько минут белая женщина вышла.
Я поспешно развязал карман, вытащил змею и поместил ее в груду волос, служившую женщине ложем.
После этого я бросился на свою постель и притворился спящим.
Она вошла в сопровождении двух моих слуг.
Увидев, что я распростерт на ложе, она жестом приказала слугам выйти, подошла ближе, опустилась на колени у постели и опустила голову на постель совсем рядом с моим лицом.
Я подавил невольную дрожь и продолжал притворяться спящим.
Подождав немного, она решила, как видно, что я уснул; не желая меня будить, она поднялась на ноги и, к моему большому облегчению, направилась к груде волос, в глубине которой я спрятал змею.
При свете ее тела я мог ясно видеть все происходящее.
Если змея не уползла, она очень скоро укусит женщину и та умрет.
Теперь, когда настало роковое мгновение, я почувствовал угрызения совести. Она была очень привязана ко мне. Я не знал, будет ли ей больно. Те двое, что погибли от змеиных укусов, страшно страдали. На какой- то миг я едва не утратил власть над собой и хотел было предупредить ее, чтобы она не ложилась. Но я подавил приступ слабости и принялся с нетерпением ждать ее крика.
Ни крика, ни возгласа; она поглубже зарылась в груду волос и уснула.
Я не сводил с нее глаз, снова и снова представляя себе сцену, что вот-вот должна разыграться в пещере.
Змея кусает ее, она пробуждается!
Она дергается, проводит рукой по постели, нащупывает змею, вскрикивает, вскакивает, пошатывается, падает на пол, судорожно корчится и умирает в муках!
Десятки раз это видение проходило перед моим мысленным взором, и всякий раз к нему добавлялась какая-нибудь новая деталь; наконец оно стало таким отвратительным и так ужаснуло меня, что я решил подобраться поближе, поймать змею и убить ее, прежде чем она укусит женщину.
Я
Из-под волос высунулась голова змеи. Я попытался схватить ее, но змея быстро спряталась обратно.
Я ждал, пока змея не показалась снова - но она опять и опять ускользала от меня.
Внезапно я увидел, как все тело женщины задрожало; в следующий миг змея выползла из-под волос и молниеносно скользнула в темноту.
Успела ли змея ее укусить?
Я осторожно положил руку на левую грудь женщины. Ее сердце билось слабыми, еле ощутимыми толчками. Я надавил сильнее; это пробудило ее.
Она открыла глаза, увидела меня и протянула ко мне руки. В этот миг по ее телу прошла судорога.
Ее руки упали, голова запрокинулась, челюсть отвисла.
Она была мертва.
Это бедное, нежное, доброе и уродливое чудовище умерло; я стал его убийцей.
Лишь одно утешало меня: она так и не узнала, что убил ее я.
Я вернулся к своей постели, бросился на груду волос и попытался заснуть, но не смог.
Глава XI
Пещера погрузилась теперь в полную темноту: со смертью белой женщины свет, исходивший от ее тела, постепенно сошел на нет.
Поздно было думать о последствиях. Я знал, что как только в пещере появится одно из существ и увидит, что тело ее не светится, все узнают, что она умерла.
На пороге появился один из слуг.
Как я и ожидал, он заметил, что в пещере темно, затем увидел мертвое тело. Он подбежал к женщине, опустился на колени, притронулся к мертвой и издал ужасный вопль.
Вбежал второй слуга. Узнав, в чем дело, он разразился самыми жуткими криками, какие мне приходилось слышать; кровь застыла от страха у меня в жилах.
Вскоре пещеру заполнили и другие. Услышав весть о ее смерти, они присоединились к слугам, громко выражая свое горе.
То была странная, фантастическая картина.
Эти стенающие от горя создания напоминали скопище дьяволов. Сотни и сотни их толпились в пещере и у входа в нее. Меня они не замечали; печаль их была столь велика, что они, казалось, забыли обо мне.
Вдруг, без всякого предупреждения, нас оглушил звук, подобный залпу тысячи артиллерийских орудий.
Земля содрогнулась с такой силой, что многие из них попадали с ног.
С криками, еле слышными в шуме рушащихся скал, они ринулись прочь из пещеры, давя друг друга по пути.
Остался лишь один из слуг, приставленных ко мне белой женщиной.
Он стоял у ее тела и был так поглощен своим горем, что словно не замечал сотрясения земли.
Несколько секунд спустя земля задрожала с удвоенной яростью.
Стены пещеры раскачивались взад и вперед, с них срывались большие камни; некоторые падали рядом с моим ложем.
Я вскочил с постели и бросился к выходу, но далеко уйти не сумел.